– Ой, – Александра испуганно округлила глаза и прикрыла рот рукой. – И что теперь будет?

– Ничего. Я пошутил, – хмыкнул Лямзин.

– Дурацкая шутка.

– Согласен, получилось не очень. Но вернемся к кофе. Я вот его люблю, но на ночь не пью: спать потом не могу. А сегодня надо пободрствовать, обмозговать кое-что. Кстати, я не спросил – вас не коробит разовая посуда?

– Ничего, даже здорово. Как на скамеечке в парке, романтично. Только комаров не хватает.

– Так это мы быстро организуем, сейчас рамы открою – налетят.

Александра машинально посмотрела в сторону окна и вдруг встала.

– А я знаю, это на счастье, – она дотронулась до колокольчика, висящего на пестрой цветной ленте. – Знаменитый швейцарский сувенир – «cow bells», его все туристы из Швейцарии везут.

– Были в Швейцарии?

– Была. А вы?

– Пока не довелось. Вот выйду на пенсию… – и он засмеялся.

Александра вздохнула.

– Моя мама так всегда говорила. А потом экономика рухнула, сбережения пропали, и все отложилось до лучших времен.

Она задумалась. Лямзин перестал жевать и с сочувствием посмотрел на Александру:

– Мама-то жива?

– Что? А, да. Слава богу. Знаете, будете в Швейцарии, выбирайте именно такие, традиционной круглой формы.

– А что, бывают еще и другие?

– Ну да. Овальные. Но эти более счастливые. Я так считаю.

– Что-то они хозяйке дома не помогли, – скептически скривился он. – Но за совет спасибо. Воспользуюсь. А что у вас за проблемы с жильем, я могу чем-то помочь?

Александра поскучнела.

– Ерунда. Разберусь.

– Странно, обычно люди мне все рассказывают в надежде на помощь, я же вам сам ее предлагаю, а вы отказываетесь.

– Давайте в другой раз. Как-то странно было бы сейчас заниматься моими делами.

– Ну, как хотите.

Похоже, Лямзин слегка обиделся, и Александру стала мучить совесть. Чтобы заглушить ее тихий голос, она начала болтать без умолку:

– «Дор блю» – хорошо, но я и пармезан уважаю. Вот, к примеру, салатик: огурчики, редисочка, лучок, оливки, пармезанчик, нарезанный кубиками, – и оливковым маслом с лимонным соком все сверху полить. Пальчики оближешь! Да, туда еще немного тимьяна хорошо, совсем чуть-чуть – он придает изысканный вкус. Но это сложно, а можно совсем простенький салатик, в него любой белый сыр пойдет, брынза например. К нему еще помидорчики, лучок, укропчик – и, самое главное! – хорошо поджаренные сухарики! Сухарики, они, знаете ли, весь вкус в себя берут, это, если хотите, главная фишка…

– Александра, вам надо открыть свой ресторан. Потому что вот это, – он указал пластиковой вилкой на контейнер, – не греческий салат. Здесь орегано не хватает, а без него это просто оливки и сыр. С овощами.

Похоже, познания Лямзина в кулинарии произвели на Александру неизгладимое впечатление, потому что она замерла с открытым ртом.

– Ну ничего себе, – наконец выдохнула она, – вы небывало выросли в моих глазах! Мужчина, умеющий готовить греческий салат! Это же не какое-то там банальное мясо.

Она от восторга закатила глаза.

– Да ладно вам. По случаю научился, в остальном я абсолютный профан.

– А жаль. Я уже размечталась…

– Пожалуй, вам пора спать, – перебил он ее, – я бы тоже с удовольствием отключился, тем более что завтра рано вставать, но надо поработать. Есть некоторые мысли.

– Спать так спать, – покладисто согласилась Александра, почувствовав себя вдруг страшно уставшей.

Все-таки день выдался слишком длинный и до безобразия странный.

Всю ночь Александре снились чьи-то руки, тянущиеся к ней со всех сторон. Она старательно отбивалась от них, а они лезли и лезли из всех щелей, извиваясь как змеи. Бог знает, откуда у нее появилось мачете – да это вовсе и не важно во сне, но она с победным кличем бросилась всех рубить. Очистив поле боя от врагов, она победно осмотрелась и… проснулась.

В кабинете никого не было. Александра встала и выглянула в коридор. Тишина. Просеменив босиком к окну, она осмотрела пейзаж и, тоже никого не обнаружив, хотела прошмыгнуть обратно в кабинет, как вдруг обратила внимание на приоткрытую дверь дальше по коридору. Это оказалась опечатанная ранее спальня Лидии. Пломбы теперь были сорваны, и в комнате царил полнейший беспорядок.

Александра осторожно вошла и, пугливо озираясь по сторонам, огляделась. Похоже, что кто-то, побывавший здесь ранее, что-то торопливо искал, просто бросая вещи на пол. Она хотела поднять путеводитель по Цюриху в яркой обложке, но вовремя спохватилась: не стоит оставлять отпечатки. Мало ли что.

Ветер распахнул сильнее приоткрытую форточку, и зеркальные подвески причудливой люстры мелодично зазвенели. По стенам побежали солнечные зайчики. Один из них осветил старый гвоздь в стене и лоскут ткани, застрявший на нем. Александра наклонилась и, зачем-то сняв серебристо-голубой клочок, сунула его в карман. В этот момент где-то внизу хлопнула дверь и на лестнице послышались шаги. Александра стремглав бросилась вон. Забежала в кабинет и, скользнув в кровать, притворилась, что спит. Но едва Лямзин вошел, она приоткрыла глаза и лениво потянулась.

– Уже не спите? – спросил, входя, Лямзин. – Вот и отлично. Предлагаю позавтракать чем бог послал.

Александра скосила глаза на накрываемый им стол.

– У-у-у-у, а бог вас любит, однако. Икорка красная, семга, салатики заморские – благодать! Отвернитесь, я оденусь.

– Одевайтесь, я не смотрю.

Он повернулся к ней спиной, загораживая дневной свет.

– А вы горазды поваляться. Мне вот плохо спалось, я с семи утра на ногах.

– Да? Надеюсь, я прилично вела себя во сне?

– Не переживайте, спали как ангел. Кроме одной оголенной ноги и приоткрытой груди я ничего не заметил.

– Черт возьми, вы за мной шпионили!

– Ничего подобного, даже не смотрел. Есть идите, а то рискуете не успеть, я изрядно проголодался.

Александра быстро натянула платье, взбила руками волосы и, наскоро умывшись, присоединилась к Лямзину.

– Не смотрите на меня, я выгляжу ужасно, – сообщила она, между тем ничуть не смущаясь.

– Не кокетничайте, сегодня вы даже лучше, чем вчера.

– Это почему же?

– Предпочитаю натуральную красоту.

– Ну знаете ли! – Александра надулась. – Вы даже комплимента не можете по-человечески сделать.

– А это и не комплимент, – Лямзин хохотнул. – Это констатация факта. Ешьте, прокиснет.