– Может, накинешь плащ хотя бы ненадолго? Или залезешь в спальник?

Тамурлейн смотрела в землю.

– Ты в порядке? Тамурлейн?

Она не ответила. Тоби почувствовал внезапное раздражение. Он натянул носки и ботинки, завязал шнурки, скатал и привязал к рюкзаку спальник. Головная боль давила на виски.

– Где Альфред?

Тамурлейн, похоже, не услышала.

– Альфред? – позвал Тоби. Кота нигде не было. – Альфред?

Тоби поспешно вскарабкался на дюну. Он панически метался по песку и звал Альфреда.

– Ты видела, куда он пошёл?

Тут Тоби заметил кота. Он устроился на коленях Тамурлейн. Тоби подбежал и аккуратно поднял Альфреда. Кот с недовольным безразличием смотрел на Тоби своими жёлтыми глазами, сердито поджав губы. Сбритая и сгоревшая шерсть ещё не отросла, и Альфред выглядел побито.

– Как-то фигово ты выглядишь, Аслан, – Тоби поставил Альфреда на песок. Кот гордо ушёл, по-видимому, не желая терпеть нападки. – Почему ты не сказала, что он у тебя?

Тамурлейн молчала.

– В чём твоя проблема? – сказал Тоби. – Ты нарочно ведёшь себя глупо?

Тамурлейн медленно подняла голову.

– У меня был странный яркий сон.

Её голос звучал, как дыхание. Совсем как в тот раз, когда они впервые встретились. Что-то в ответе Тамурлейн разозлило Тоби, поэтому он начал кричать.

– О, простите, что прерываю ваш сон, Принцесса, но я волновался за своего кота!

– Я просила никогда меня так не называть.

– А мне надоело, что никто меня в грош не ставит! Мне надоело, что ты принимаешь решения, даже не посоветовавшись со мной! Пойдём по берегу, заночуем здесь! И ты взяла моего кота! Мне надоело, что все мной крутят как хотят, Принцесса!

Тамурлейн вскочила и толкнула Тоби. Тоби покачнулся и сделал шаг назад, чтобы не упасть. Она его толкнула! Ну, он ей покажет. Тоби толкнул девочку так сильно, что она упала на землю. На её лице читалось искреннее удивление.

– Ха!

Тамурлейн издала глубокий рык, поднялась и бросилась на Тоби. Она врезалась ему плечом в живот, опрокинула на спину и уселась сверху. Воздух вырвался из лёгких мальчика, он не мог вдохнуть. И подняться не мог. Тамурлейн села ему на грудь и прижала его руки к земле своими ледяными ладонями. Ледяными были не только ладони: всё её тело как будто было сделано изо льда. Тоби метался и крутился, Тамурлейн обнажила зубы, словно какое-то животное. Наконец, Тоби наподдал ей коленом. Тамурлейн вскрикнула и вскинула руки. Тоби откатился в сторону и поднялся.

Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Наконец, Тоби подошёл к своему рюкзаку, схватил его, сгрёб Альфреда и пошёл в сторону дороги.

Он то и дело оборачивался, на случай, если Тамурлейн решит напасть сзади. И вскоре обнаружил её. Она шла следом. Он иногда поглядывал, как она идёт по песку в этой своей надоедливой манере, как бы едва касаясь земли. После десяти минут этого безмолвного преследования Тоби остановился.

– Что тебе нужно? – хрипло крикнул он.

Она подошла.

– Стой где стоишь!

Она остановилась.

– Что тебе нужно?

– Ну, ты помог мне добраться сюда, и у меня есть чувство, что ты можешь помочь мне узнать, кто я и откуда.

– Ну, а у меня есть чувство, что ты надоедливая.

Тамурлейн не отреагировала на оскорбление. Вместо этого она сказала:

– Ты был в моих снах.

– А, – Тоби такого не ожидал.

– В них ты был моим проводником.

– А, – повторил Тоби, очень довольный такой должностью, пусть даже она была у него только в чьих-то снах.

– Так же, как я была твоим проводником, – продолжила Тамурлейн.

Тоби озадаченно нахмурился.

– Я нашла домик для ночёвки, – объяснила Тамурлейн. – И повела тебя в обход дороги, чтобы тебя не поймали те люди с лебедем.

Тоби решил, что про пастуший домик она была права. Но он не знал наверняка, помог ли крюк по пескам избежать встречи с убийцей или с Лебединой бандой, кто бы они ни были. Доказательств не было, только слова Тамурлейн.

– Я могу отвести тебя в город, – сказала она.

– Ну, это довольно просто. Надо идти по дороге.

– Да. Это так. Но я, кажется, вспоминаю всё больше про эти места, а это может быть тебе полезно.

– Это верно.

– Я думаю, со мной что-то происходит во сне. Я видела во сне тебя и город. Только теперь сны становятся всё реалистичнее, как будто мир снов и реальный мир сливаются в один. Или что-то такое. Я не уверена.

Она беспомощно посмотрела на Тоби, и его накрыла волна жалости к странной, потерянной, яростной, холодной, бледной, злой Тамурлейн. Ему в голову пришла страннейшая мысль, что она сама была сном, но Тоби отогнал эту идею. Пока он ей всё-таки не доверял. Тоби закусил губу. И решился.

– Мы пойдём в город вместе, – сказал он, и они вместе зашагали по дороге.

* * *

Горный хребет был очень длинным и извилистым. В некоторых местах склоны гор спускались к дороге, и Тоби мог видеть, что огонь, губящий горные леса в сезон пожаров, спустился с гор на поля. Урожай, скорее всего, был уничтожен. Но погорели не только однолетние растения. Виноградники, где на культивацию нужных сортов ушли десятилетия, сгорели дотла. Земля, на которой когда-то росли картофель, брокколи, кукуруза, ячмень и полевые цветы, стала пеплом. Фермы опустели, живые изгороди погибли. Тем, кого кормила земля, стало нечего есть. Им пришлось бросить свои дома без всякой надежды. Эти земли превратились в пустошь.

Тоби, Тамурлейн и Альфред вышли к ручью. Они попили, Тоби наполнил водой термос, отмыл глиняную бутылку, в которую лесник Виджен налил бульон, и её тоже наполнил водой. Тоби уже проголодался. Дорога поднималась вверх, туда, где стояли обугленные деревья, а на столбе рядом с ними висело пугало. Пугало никого не отпугивало: на столбе над ним сидела воронья стая. Птицы по очереди слетали вниз и клевали пугало. А под пугалом сидел ребёнок.

– Там кто-то есть, – показал пальцем Тоби.

– Девочка.

Они подошли. На вид девочке было лет девять или десять. Её кожа была цвета бумаги, волосы – цвета солнечного луча на траве, а выпуклые глаза напоминали пустые лунные кратеры. Девочка была жутко грязная и обнимала такую же жутко грязную куклу. Одно её предплечье заканчивалось грязным бинтом. У девочки не было руки. Тоби старался не смотреть, но культя притягивала его взгляд.

– Ты в порядке? – спросил он.

Девочка глядела на него с отсутствующим выражением.

– Где твои родители?

Она не ответила.