– Мы можем потерять дом?!

– Давай решать проблемы по мере их поступления, – отвечает папа.

– Не думай об этом, – поддерживает его мама. – Мы должны мыслить позитивно.

Вот как обстоят дела: меня позитивно поимели.

* * *

Я валюсь на кровать и пишу Джесмин: И снова эти долбаные деньги.

Через несколько минут она присылает мне хмурый смайлик, а следом слова: Держись. Хочешь поговорить об этом?

На часах 7:17 утра. Наступил первый учебный день в Художественной академии Нэшвилла. Джесмин вот-вот должна приехать за мной. Я проснулся в 3:57 и больше так и не смог уснуть. Думаю, что если где-нибудь действительно существует ад, то я попаду туда, где буду вынужден просыпаться на два с половиной часа раньше обычного заведенного времени. И дело даже не в том, что я всю ночь размышлял о возможной перспективе тюрьмы и о том, что первый день занятий станет для меня болезненным испытанием. Я знаю, что сегодня меня ждет больше напоминаний о Соусной Команде, чем за все время с момента похорон. И я не знаю, как стану реагировать.

Это минусы. Главный же плюс заключается в том, что Джесмин вот-вот появится на пороге моего дома. И я радуюсь, что увижу ее, хотя она (почему бы?) – одна из причин, по которым я не мог уснуть.

Я сижу в своей комнате, доедая последний кусок сладкого печенья. Смахиваю крошки с кровати, и в этот момент в комнату заглядывает Джорджия.

– Первый учебный день, – восклицает она. – Круто выглядишь.

Сегодня я заправил рубашку, которую обычно носил навыпуск, в брюки цвета хаки и надел пиджак. Мои волосы аккуратно зачесаны. Ну, настолько аккуратно, насколько это возможно.

– В первый день я должен предстать в выгодном свете, – отвечаю я с натянутой улыбкой.

– О, ты выглядишь решительным. А разве занятия начинаются не в восемь? Тебе лучше поторопиться.

– Джесмин заедет за мной.

– Я рада, что вы общаетесь, хотя я с ней и не знакома.

– Я тоже рад. Она бы тебе понравилась.

– Все зависит от обстоятельств, но…

– Да.

– Как прошло утро?

– Я проснулся в четыре.

Джорджия прислоняется к дверному косяку.

– Хреново, Карвер.

– Я не мог отключить голову.

– Ты единственный семнадцатилетний парень на земле с такой проблемой.

Я пожимаю плечами.

– Что поделаешь.

– Ты что, не мог помочь себе расслабиться, чтобы отключить все мысли и уснуть? Так вроде делают все парни.

– Что если я скажу, что попытался дважды, но это не сработало?

– Фу-у-у-у! Ты невыносим!

– Ты сама начала. Так тебе и надо.

Я увидел в окно, как к дому подъезжает потрепанный белый пикап Джесмин, а потом как она наклоняется, очевидно, перекладывая вещи.

Я вскакиваю с кровати и хватаю сумку. Джорджия отодвигается в сторону, давая мне пройти.

– Иди сюда, – говорю я. – И крепко обними своего младшего братика.

Она отклоняется и заносит ногу, словно собираясь отвесить мне пинок.

– Нет, извращенец, нет. Убери от меня свои сперматозоидные ручонки!

Я прижимаю палец к губам, чтобы унять ее, хотя знаю, что мама в своей спальне.

– Я просто пошутил.

Джорджия, поморщившись, осторожно обнимает меня.

– А вот и нет, – бормочу я в этот момент.

Она отталкивает меня.

– Только не веди себя как настоящий хам в присутствии Джесмин.

Я изображаю веселую улыбочку и произношу голосом робота:

– Компания «Карвер Индастриз» ценит ваше мнение! Ваши комментарии очень важны для нас! К сожалению, в данный момент мы не принимаем критических замечаний!

– Самое классное, что эта шутка никогда не надоест.

– Самое классное, что твое лицо никогда не надоест.

– Ладно, это было смешно. Желаю хорошо провести день, шутник.

– Постараюсь. Пока, мам! – кричу я в сторону родительской спальни.

Папа уже ушел на работу в университет Бельмонта. У него сегодня тоже первый рабочий день. Мама выходит из спальни, где собиралась на работу, догоняет меня у входной двери, обнимает и целует в щеку. От нее приятно пахнет профессиональным лосьоном, который отлично действует на кожу.

– Хорошего тебе дня, милый. – В ее голосе слышатся грустные нотки. Я не удивился бы, узнав, что она вспоминала о двух матерях и одной бабушке, которые сегодня не могут проводить в школу своих мальчиков.

Идя по дорожке к машине, я вспоминаю, что в пикапе Джесмин не работает кондиционер, и стягиваю пиджак, потом открываю дверь и забираюсь внутрь. Сейчас в машине гораздо чище, чем в последний раз, когда я здесь был. Похоже, салон пропылесосили. Пахнет ванилью. Джесмин одета в узкие черные джинсы, голубую джинсовую рубашку и черные ботильоны. Ее безупречно подобранный ансамбль подстегивает мое и без того бурлящее волнение. О, точно. Сегодня же начинается учеба. Не то чтобы я забыл об этом, но…

– Мисс Пунктуальность, – говорит она. – Иди сюда, я верну тебе объятие, о котором говорила. – Она наклоняется, и мы коротко обнимаемся. Ее прикосновение одновременно и успокаивает, и обостряет мое волнение.

– Хорошо выглядишь. – Я отодвигаюсь и застегиваю ремень безопасности. Мы отъезжаем от тротуара.

– Спасибо. Я удивилась, что влезла в эти джинсы. Мама приготовила мой любимый завтрак, и я буквально объелась.

– И что ты ела?

– Булочки с подливкой, картошку и домашнюю ветчину. Свежевыжатый апельсиновый сок.

– Забавно, что это твой любимый завтрак.

– Почему?

Вот черт. И кто меня за язык тянул?

– Потому что…

– У меня азиатские корни и поэтому кажется смешным, что мне нравится кухня южан? Я из Джексона, штат Теннесси, чувак. Расист.

Мой бестолковый язык.