– Мы получили подтверждение моей беременности менее десяти минут назад. И ты уже все решил?

– Конечно.

Она слегка покачала головой, продолжая пристально смотреть на него. Она моргнула и насторожилась.

– Я думаю, нам надо поговорить об этом позже.

– Лучшее решение проблемы, с которой мы столкнулись, Голди, – это женитьба.

Слова Гаела обрушились на Голди как штормовая волна.

Она покачнулась и чуть не упала.

Гаел выругался, схватил ее за локоть и повел к дивану:

– Сядь, Голди.

– Я в порядке.

– Я не говорил, что ты не в порядке. Но я все равно предпочитаю, чтобы ты сидела. Ты едва не рухнула на пол.

Она нахмурилась:

– Женщины рожают тысячелетиями, не превращаясь в увядший цветок во время беременности, Гаел.

– Да, но ни одна из них не удостаивалась привилегии вынашивать моего ребенка, – выдохнул он.

Ее рот скривился в подобии улыбки, которая исчезла через секунду.

– Ты хоть представляешь, насколько это помпезно? – Она потерла висок. – Ты… предложил мне…

– …выйти за меня замуж, да, – подтвердил он, его голос был наполнен недвусмысленной силой и уверенностью.

– Но зачем?

– Потому что мой ребенок не будет жить в Нью-Джерси. Он будет жить со мной.

Ее обдало холодом.

– И получить доступ к нашему ребенку я смогу только в том случае, если стану твоей женой? Ты мне угрожаешь?

Он не сразу ответил. Он молчаливо мерил шагами комнату, а потом остановился и положил руки на узкие бедра.

– Расскажи мне о своем прошлом, Голди.

Она подняла глаза и встретила его взгляд.

– Зачем?

– Я хочу понять, почему ты отрицаешь мое предложение, зная, что это лучший выход из ситуации. Объясни мне, почему наш ребенок не может быть с нами полный рабочий день.

– Я не обязана ничего тебе объяснять только оттого, что ты внезапно решил, будто брак – идеальное решение.

– Я не считаю его идеальным. Я считаю его максимально жизнеспособным, – сказал он.

Она отмахнулась от его ответа:

– Мне бы очень не хотелось говорить о нашем ребенке как о товаре.

Он резко поднял голову, словно Голди ударила его:

– Поверь мне, дорогая, я не считаю нашего ребенка товаром.

Его слова были тихими, но угрожающими. Она отлично понимала, что несчастливое детство оставило глубокие шрамы на его душе.

– Извини, – пробормотала она. – Просто ты постоянно говоришь как генеральный директор.

Он поднял одну бровь:

– Постоянно?

Она густо покраснела, вспомнив их ночь. Она затаила дыхание, у нее спутались мысли. Не в силах отвести взгляд от Гаела, она смотрела, словно зачарованная, в его потемневшие глаза. Несмотря на яркий свет в комнате, Голди внезапно показалось, что вокруг них сгущается темнота.

Казалось, Гаел испытывает такие же ощущения. Он моргнул и стиснул зубы.

– Я тебя слушаю, Голди. Ты выросла в неполноценной семье, да?

Она поморщилась:

– Да.

– А твой отец? Кто он?

– Он живет далеко.

Гаел поджал губы.

– Ты хочешь, чтобы ребенок повторил твою судьбу?

Она закрыла глаза.

– Я по-прежнему считаю, что мы можем найти альтернативное решение, – сказала она.

– Нет.

Она свирепо уставилась на него:

– Давай рассмотрим другой вариант. Пары живут вместе, не вступая в брак. Зачем нам жениться?

– Ты хочешь, чтобы в мире стало одним незаконнорожденным ребенком больше? Почему ты против брака?

– Я… не желаю ничем жертвовать.

– Благополучие нашего ребенка должно быть для тебя важнее всего.

Итак, пока Голди спала, Гаел часами размышлял о ситуации, в которой они оказались. Он обладал блестящим умом, но она не думала, что он предложит такое решение.

– Говори, Голди. В чем проблема?

Она рассмеялась, не в силах поверить, что он ждет от нее немедленного ответа на такой монументальный вопрос.

– Если я решу это сделать, то хочу, чтобы учитывались мои пожелания.

Он сдвинул брови, потом кивнул:

– Я тебя слушаю.

– Ты не можешь быть привязанным ко мне на всю оставшуюся жизнь, а я к тебе. Мы можем ограничиться временным решением?

Он насторожился:

– Ты хочешь вступить в брак и через определенное время развестись?

– Пожалуйста, не драматизируй. Десять минут назад ты был человеком, который меняет любовниц каждые шесть недель! Теперь ты ждешь, что я поверю, будто ты готов отказаться от своих похождений до конца жизни?

– Если у меня будет веская причина, почему нет?

Веская причина – ребенок. Но не любовь.

– По-моему, ты не понимаешь, Гаел. Ты считаешь, будто, надев кольцо мне на палец, ты автоматически сделаешь стабильной жизнь своего ребенка. Я не отрицаю этого, но разве ты не задумывался о том, что ребенку будет лучше, если его родители счастливы?

– То есть, выйдя за меня замуж, ты станешь несчастной?

– Не приписывай мне того, чего я не говорила! Я просто хочу, чтобы мы как следует все обдумали.

– Пять лет.

– Что?

– Тебе нужен фиксированный срок? Я предлагаю пять лет. После этого мы все решим. Каким бы ни был результат, одно останется неизменным. Мы будем жить в одном городе и делать все, чтобы обеспечить спокойную домашнюю жизнь нашему ребенку. Итак, пять лет. Ты можешь на этот срок отказаться от своей независимости? – выдохнул он.

– Гаел…

– За это время, если ты сделаешь для себя счастье нашего ребенка приоритетом номер один, ты получишь по десять миллионов долларов за каждый год брака и пять главных ролей в гарантированно кассовых фильмах «Атлас-групп». Ты говоришь, что для тебя важна карьера. Таким образом, тебе не придется от нее отказываться.

Голди онемела от шока.

– А если я откажусь? – спросила она дрожащим голосом.

– Если ты откажешься, я сделаю все, чтобы полностью разлучить тебя с нашим ребенком в тот момент, когда он или она родится. Извини, дорогая, но ребенок слишком важен для меня. Я жду твоего решения, Голди.

* * *

Два дня.

Она попросила два дня, чтобы обдумать предложение Гаела. Он неохотно согласился.