Банниманд приказал поезду остановиться, и он затормозил плавнее, чем утки приземляются на воду. Кролик, Кэтрин и Северянин прошли вперед к паровозу, чтобы осмотреться. Яйца-истопники все еще подбрасывали в топку угольные брикеты в форме яиц.

– Этот уголь имеет природное происхождение, – объяснил Банниманд девочке, прежде чем она успела открыть рот. – Уголь такой формы добывают глубоко под землей, там же, где и бриллианты.

Кэтрин от природы была любознательной, поэтому информация показалась ей довольно любопытной. Ник же посчитал, что Кролик забивает им головы всякой ненужной глупостью.

– Яйца… Яйца… – проворчал разбойник. – Сколько можно о них говорить! Только и слышно!

Банниманд обиделся:

– А вот и нет!

– Говоришь! – отрезал Северянин.

– Нет, не говорю!

– ДА!

– НЕТ!

– ДА!

Кэтрин вздохнула. Вот они – самое мудрое и древнее существо на Земле и величайший воин, а спорят как пятилетние мальчишки, которых хлебом не корми дай померяться силой. С самого их знакомства Кэтрин ждала подобного: в воздухе все время пахло ссорой. Но она-то надеялась, что они поведут себя… как взрослые!

«Интересно, все разбойники и Пууки такие бестолковые?» – спрашивала себя девочка.

Поскольку Кролик и разбойник продолжали препираться, Кэтрин решила не обращать на них внимания. Она повернулась к Кайлаш, нежно обняла ее за шею и велела отправляться в конец поезда и тихо там сидеть. Гусыня грустно загоготала, но «мама» была непреклонна. Птица проковыляла к вагонам, а Кэтрин слезла с паровоза и направилась в туннель. Кругом сгущался мрак. Если раньше стены выглядели идеально гладкими, чуть ли не отполированными, то теперь напоминали нагромождения горной породы, которая то и дело угрожала обвалом. Яйцеобразные светильники, которые в изобилии встречались по всей длине туннеля, теперь попадались все реже и реже. Девочка шла медленно – тьма вокруг сгущалась, так что разглядеть, что там впереди, не представлялось возможным. Последний светильник, который висел под сводами туннеля, бросал тусклый свет, выхватывая из мрака небольшой пятачок земли. Правда, свет почему-то падал вовсе не в том направлении, в котором должен был. Да и был он какой-то совсем призрачный. Кэтрин помедлила, пытаясь выяснить почему. Теперь лязганье, которое они услышали ранее, становилось все громче, эхо в туннелях разносило его на многие метры. Девочка остановилась прямо под фонарем, он выглядел так, словно его задуло ветром, и теперь тлел лишь жалкий уголек. Она сделала еще несколько шагов туда, куда доставал слабый свет светильника. По мере продвижения обнаружилось, что потолок туннеля как будто бы поднимается, а проход делается шире. Внезапно Кэтрин наткнулась на стену – что-то необъятное преградило ей путь. Но к огромному удивлению, свет фонаря последовал дальше, прямо в темную, похожую на кусок металла скалу. Догадка озарила ее – вот и центр Земли!

Девочка медленно приблизилась к стене – с клинком наготове. Конечно, кинжал был совершенно бесполезен против горной породы, но кто знает, что скрывается по ту сторону. Поэтому на всякий случай Кэтрин крепко сжала оружие и внимательно прислушалась. Долетавшие из глубины звуки напомнили глухой рокот грома в грозу. И еще до нее донеслось нечто отдаленно напоминающее… смех. Смех? Но откуда? Это просто невозможно! Но Кэтрин узнала его – Бука! Девочка задрожала, словно внезапно попала под ледяной дождь, и сунула руку в карман. Оттуда она достала серебряный медальон, который взяла у Омбрика. Кэтрин внимательно всмотрелась в портрет дочери Короля кошмаров. Неизвестно откуда взявшаяся грусть нахлынула на нее, ведь девочка потеряла отца, так толком его и не узнав. Не проходило и дня, чтобы она не вспоминала о нем. Как мало времени они провели вместе, но узы, связывающие родителей и детей, вечны, ничто не властно над ними! Кэтрин снова посмотрела на медальон: может быть, портрет маленькой девочки окажется куда более сильным оружием против Буки, чем любой меч?

Размышление прервал внезапно замерцавший свет. Она подняла голову – свет дрожал, разламываясь на тонкие паутинки, которые сетью оплетали ее, отрезая путь назад. Девочка оглянулась – неподалеку в воздухе кружилась добрая дюжина Страшилок. Их свинцовые доспехи притягивали тусклый свет фонаря, поглощая его без остатка.

– НИК! – успела крикнуть Кэтрин, прежде чем Страшилки схватили ее и потащили в свое потайное убежище за стену.

– Запомни! – произнес Ник, сверкая глазами на Кролика. – Бука мой!

Нос Банниманда зашевелился. А затем они услышали крик Кэтрин. Северянин не стал ждать ответа и стремглав бросился вперед по туннелю – меч освещал ему путь. Кажется, магическому оружию тоже не терпелось ввязаться в драку. Сплетенные в клубок тени набросились на воина. Даже в темноте Ник мог поклясться, что эти новые Страшилки гораздо более жуткие, чем те, с которыми он сталкивался прежде. Они казались плотнее, реальнее и, несмотря на то что меч светился необычайно ярко, поглощали весь свет, втягивая его в себя. Признаться, даже не ведающий страха Северянин на мгновение испугался, но затем почувствовал, как эфес магического клинка теснее обнимает его руку, словно становясь с ней одним целым, и это придало уверенности. Со всей силы Ник ударил по созданиям тьмы, как только они приблизились на достаточное расстояние.

Воин ожидал, что одного удара будет достаточно и Страшилки тут же исчезнут. Но не тут-то было. Наоборот, он услышал звенящий звук удара металла о металл и понял, что их защищают доспехи. Они напоминали рыцарей древности, только более жутких, бесформенных и обезображенных.

И лучше вооруженных…

Но как такое возможно? Отражая удар за ударом, Северянин пытался сообразить, что придало этим мрачным порождениям такую небывалую силу. Страшилки рубились отчаянно – они набросились на Ника, точно свора разъяренных собак. Отлетев на некоторое расстояние, тени перегруппировались для новой атаки. Воин подумал, что хорошо бы оказаться чуточку проворнее и сильнее, и магическое оружие тут же выполнило его желание.

Как только Страшилки набросились снова, Ник поднырнул под них, разрезая доспехи теней с каким-то невиданным доселе ожесточением. Пустые латы со звоном упали на каменный пол, точно железки из старого сундука, а тени растворились в воздухе, превратившись в ничто. Ник еще крепче ухватился за меч и приготовился отражать нападения снова, но никого не было. В неожиданно наступившей тишине разбойник замер, оглядываясь по сторонам. В его голове отчаянно билась только одна мысль – что они сделали с Кэтрин?

Меч, видимо, отозвался на его тревоги, потому что по клинку от рукоятки побежало изображение: сначала возникло зеркало, отразившее лицо самого Ника, а затем показало Банниманда и его яичных солдат, несущихся по темному туннелю на выручку. Одна картинка сменилась другой сначала довольно размытой, но постепенно приобретавшей очертания. Северянин увидел Кэтрин в окружении Страшилок. На зеркале возникло лицо Буки, нагнувшегося прямо к девочке. Внезапно изображение растаяло, а лезвие меча потемнело и погасло.