Я демонстративно раскинула руки, и кот, выронив узелок, одним неуловимо быстрым движением скользнул мимо напрягшегося Рокхета, нагло сграбастал меня в объятия и, уткнувшись носом в мои волосы, шумно втянул ноздрями воздух.

– Я скучал, – а затем едва слышно выдохнул мне на ухо: – Мама…

– Врунишка, – снова рассмеялась я, крепко обняв непутевого, самого младшего своего отпрыска, с которым, наверное, лет двадцать уже не виделась. – Если бы ты хотел, то нашел бы меня гораздо раньше.

– Когда ты не хочешь, тебя никто не может найти, – возразил Лори, отстранившись и всмотревшись в мое довольное лицо. – Никогда на одном месте долго не задерживаешься. Еще повезло, что я на свежий след наткнулся. А то бы еще столько же времени гадал, где тебя носит на этот раз и любишь ли ты меня по-прежнему.

– А сам-то что, лучше?

– А я – как ты, – хитро улыбнувшись, заявил этот наглец, за что немедленно получил подзатыльник, и со смехом отскочил. – Ну ладно… что ты со мной, как с маленьким?

Я фыркнула:

– Что заслужил, то и получил. Каким ветром тебя сюда занесло?

– К друидам забегал.

– Случилось что?

– Нет. Сестрицу старшую провожал, – ухмыльнулся Лори. – У нее как раз гон начался. Вот я и проследил, чтобы по пути кого-нибудь не задрала.

– А-а-а, – успокоилась я. – Что ж ты ее там не подождал?

– А зачем? – удивился сын. – Успокоится, сама уйдет. Что мы, в первый раз, что ли?

И то верно. Излишняя забота о потомстве никогда не была характерной чертой нашей породы. Как только котята осваивали охотничьи навыки и начинали считать себя достаточно взрослыми, чтобы уйти в свое первое путешествие, так всё – баскхи покидали мать навсегда. Что же касается отцов, то они практически не имели отношения к воспитанию собственных отпрысков, но то была не их вина – так распорядилась природа, что котятами традиционно занималась мать, тогда как отцам оставалось лишь следить за их взрослением со стороны.

Волки, как можно догадаться, этого категорически не одобряли. Они всегда держались за кровные узы и просто жить не могли, не образуя хотя бы маленькой, но сплоченной стаи. Но мы – не волки. Мы всегда гуляли сами по себе – не терпели излишней опеки и не стремились оказывать ее кому бы то ни было.

Свобода – вот что кошки ценили превыше всего. Свобода бродить где вздумается. Делать что захочется. Выбирать себе партнера на одну ночь или на всю жизнь. Жить в лесу или же в комфортном доме в центре столицы. Спать по ночам или любоваться луной… Свобода во всем, в том числе и в выражении собственных чувств – вот что являлось нашей сутью от рождения до самой смерти. Тогда как волки всю жизнь жили в рамках придуманных ограничений и свысока относились к тем, кто их не придерживался.

Да что там говорить! Они никогда не понимали нас, а мы не стремились понимать их. Но если мы не навязывали своих убеждений, то лохматые, увы, категорически не принимали того, что не вписывалось в их картину мира.

– Можно я тебя украду на эту ночь? – хитро блестя глазами, поинтересовался Лори.

Я только хмыкнула, когда он при этом покосился на волков, но испрашивать у них разрешения не стала. Ну а если они там надумали себе что-то лишнее, это не мои трудности.

* * *

С сыном мы проговорили почти до утра. Развалившись под сенью старого-престарого дерева, мы спешно наверстывали то, чего были лишены долгие годы – общения, близости. Того, чего даже кошкам иногда не хватало.

Лори улегся, как в далеком детстве, – положив голову мне на колени и бездумно уставившись в черные небеса. Я же рассеянно гладила его волосы и слушала историю его приключений, где-то переживая, где-то, наоборот, улыбаясь, а где-то искренне гордясь своим мальчиком, который за годы самостоятельной жизни сумел так много постичь и столькому научиться.

Большую часть времени, пока мы не виделись, он, как и я, безостановочно колесил по миру, встречая старых и новых друзей, охотно суя любопытный нос в различные авантюры и не упуская возможности поучаствовать во всяческих заварушках. За эти годы на его теле появилось немало новых шрамов, и, судя по тому, что они вообще остались, раны мой младшенький успел заполучить достаточно серьезные.

Насчет того, что у кошек девять жизней, – наглое вранье. Жизнь у нас все же одна, хоть и долгая, как у друидов. Но даже узнав, что младший несколько раз оказывался на волосок от гибели, я бы никогда его за это не укорила. Лори уже давно самостоятельный кот, который не нуждался ни в присмотре, ни в наставничестве. Из всех моих детей – а их за годы было немало – далеко не все дожили до преклонных лет. Кому-то просто не повезло. Кто-то связался с дурной компанией. Кто-то некстати ввязался в войну, которых среди людских государств было немало. Некоторые оказались слишком увлечены собой, чтобы вовремя углядеть опасность. Кому-то не хватило прозорливости сбежать, а кому-то и мудрости, чтобы вовремя отступить… да что там говорить. Всякое бывало. Но это не значило, что я плоха как мать. Просто смерть, как и старение, – естественные процессы. А мы, кошки, гораздо проще относились к существующему порядку вещей, даже когда он касался наших собственных котят.

Лори, как и несколько его сестер, был из числа последних, к которым, как всякая мать, я еще долгое время буду относиться чуточку мягче, чем ко всем остальным. Конечно, мальчишка уже лет тридцать как обрел самостоятельность, но все же меня порадовала весть, что после стольких лет бродяжничества этот непоседа решил остепениться.

Для баскхов – это нечастое явление. И тот факт, что Лори все же нашел с кем провести жизнь, грело материнское сердце получше любых объятий.

– И где же ты осел? – поинтересовалась я, когда сын признался, что уже лет десять не испытывает потребности в долгих путешествиях.

Лори мечтательно улыбнулся:

– У белых в становище.

– Кого-то приметил?

– Да, мам. Кажется, я нашел ту, с которой хотел бы остаться насовсем. У меня там два сына подрастают, – не без гордости признался он.

Я ласково взъерошила макушку Лори.

– Ну наконец-то. Надеюсь, хотя бы одного чистокровку ты нашему роду подарил?

– Они оба баскхи, мам, – усмехнулся сын. – Жена сперва не поверила, но так уж вышло, что мальчишки пошли в меня.

Ого. А вот это и в самом деле редкость. Как правило, если мальчиков в семье двое, хотя бы один уродится в мать. Ну да невелика беда.

– Придется тебе еще девочку ей сделать, – со смешком заметила я. – Девчонка точно в ту породу пойдет.

– Уже, – довольно зажмурился Лори. – Ждем с Караей дочку к весне. Буду рад, если ты к тому времени соберешься нас навестить.

Я ненадолго задумалась, но все же кивнула:

– Пожалуй, и правда загляну. Если это, конечно, никого не побеспокоит.

– Старик Нор умер еще два года тому, – без лишних слов понял меня сын. – Больше тебя никто не помнит, так что можешь не волноваться.