После этого я с чувством выполненного долга вернулась в лагерь, полагая, что после этого Роар больше не будет нарываться. Но он, разыгравшись, уже даже на собратьев внимания не обратил и еще с полчаса мешал нам подремать, пока мне не надоело его от себя отпихивать и я не придавила лапой задыхающегося от восторга зверя к земле.

Поелозив и поскулив какое-то время, рыжик все-таки сдался и, рухнув на траву, всем видом показал, что больше не будет. Только после этого я решила его отпустить. А чтобы не провоцировать его на новую игру, сменила ипостась и с интересом заглянула в походный котелок, где стараниями Нарана дозревала ароматная каша.

Каши мой зверь не особенно уважал, но возня с волчонком способствовала пробуждению аппетита. Поэтому, накинув на себя рубашку, я подсела к огню и, выпросив у волка ложку, с вожделением запустила ее в одуряюще пахнущее варево. Причем запах оказался таким, что даже признавший поражение Роар, не утерпев, подполз к костру и просительно заскулил, когда я подула на ложку и собралась снять пробу.

– У-у-у… у-у-у-р-р, – заурчал зверь, умильно вывернув лохматую голову и буквально ткнувшись носом мне в руки, словно говоря: дай… ну дай… ну пожа-а-алуйста!

Я снова заглянула в котелок и, обнаружив там приличный кусок мяса, передумала есть кашу. Вместо этого взяла у Нарана нож и, насадив на него самую вкуснотень, протянула рыжику рукоятью вперед.

– На. Ешь.

Волк, даже не задумавшись, молниеносно перетек в человеческую форму и на глазах у обомлевшего собрата выхватил у меня нож. Причем так естественно и привычно, словно трансформация не потребовала от него ни малейших усилий. После чего уже обычный, голенький и бесподобно смотрящийся на корточках Роар с наслаждением вонзил зубы в ароматное мясо и, откусив приличный кусок, прошамкал:

– Ш-шпасибо!

При виде искренней оторопи Нарана я не выдержала и расхохоталась. А когда в лагерь вернулся Рокхет и замер, обнаружив воспитанника жадно уплетающим наш ужин, вообще покатилась со смеху.

Ну и рожи у них стали, когда мальчик без труда перекинулся!

Ой, не могу!

Они так вытаращились, будто решили, что рыжик и впрямь никогда не захочет вернуться! Что за оборотни мне достались необразованные?! Роару всего-то и требовалось ненадолго отвлечься от переживаний о себе, а затем дать ему повод стать человеком. И вот ради вкусного, еще дымящегося, по-настоящему аппетитного мяса он охотно им стал. Даже сам не понял, как это получилось. Но судя по тому, с какой легкостью прошел оборот, проблем с этим делом у него больше не будет. А если и висело на тех болтах какое-то заклинание, то молодой здоровый организм успешно его переборол.

– Дай-ка я посмотрю твое плечо, – все еще посмеиваясь, сказала я, придвигаясь к рыжику ближе.

Тот, старательно жуя, вытянул руку и, продемонстрировав совершенно чистую кожу, приглушенно рыкнул:

– Похоже, я вылечился?

– Нет, друг мой. Это твой зверь тебя вылечил, – хмыкнула я, щелкнув лохматого по носу. – Помни об этом. И постарайся его больше не обижать.

– Да я и не… – Роар вдруг осекся и надолго задумался, заново оценивая свой опыт пребывания на четырех конечностях. Потом все же что-то понял. Кивнул. И, дожевав мясо, неловко улыбнулся: – Спасибо, Бас. Честное слово, ты очень мне помогла.

Ну вот, еще и выкать перестал. Совсем замечательно.

Я вместо ответа чмокнула его в щеку:

– На здоровье. Теперь все остальное будет зависеть исключительно от тебя.

– Ага, – смущенно кивнул волк, возвращая Нарану нож. А потом вдруг встрепенулся и потянул носом воздух. – Ого. Похоже, у нас гости. Вернее, один гость. И, Бас… мне кажется, это по твою душу.

Роару я поверила сразу, хотя мой собственный нос пока не сообщил ничего интересного. А вот расспрашивать парня не стала – это было бы скучно. Когда в событии остается нечто недосказанное, это так волнующе. Кто там на ночь глядя решил нас навестить? И почему степной сказал, что гость пришел ради меня?

Загадка…

А мы, кошки, ужасно любим загадки. Когда же явственно встрепенулись и насторожились Наран с Рокхетом, у меня внутри прямо-таки засвербело нетерпение, смешанное с предвкушением.

Ну же! Кто ты? И почему твой запах так взбаламутил лохматых?

Наконец в воздухе появилось нечто знакомое, и я едва не рассмеялась от облегчения. Вот оно что… запах был до безобразия похож на человеческий! Но какой смертный в здравом уме будет гулять по лесу ночью, да еще подкрадываться к волчьей стоянке, словно зверь на охоте?

– Лори, выходи! – крикнула я, хитро подмигнув приподнявшему брови рыжику. – Не заставляй нервничать моих новых друзей!

– Хм, – после небольшой паузы раздался из леса задумчивый голос. Довольно молодой, мужской. Немного вальяжный и даже звучащий с этакой ленцой, как если бы гость прекрасно знал, куда шел и кого именно здесь встретит. – С каких это пор волки числятся среди твоих друзей? И с чего, позволь спросить, им оказана такая честь?

Я все-таки не выдержала и рассмеялась:

– Они не кусаются, представляешь?

– Точно? – подозрительно серьезно уточнил все тот же голос. Причем прозвучал он намного ближе, чем в прошлый раз, словно незнакомец умел передвигаться по лесу не только бесшумно, но и с достойной уважения скоростью.

– Точно-точно, – заверила его я, и только тогда за дальними деревьями метнулась неясная тень.

Через пару мгновений на краю поляны без единого звука возник довольно высокий, атлетически сложенный молодой мужчина, одетый лишь в видавшие виды кожаные штаны. Остановившись на самом краю освещенного пространства, он на всякий случай дал волкам себя рассмотреть. Едва заметно кивнул Рокхету, в котором безошибочно опознал вожака. Слегка улыбнулся при виде рыжика, который успел натянуть штаны и встал так, чтобы, в случае чего, суметь меня прикрыть. А затем заметил нож в руке спокойно стоящего возле огня Нарана и миролюбиво поднял руки:

– Я с миром, лохматые. Просто учуял знакомый запах и решил заглянуть на огонек.

Рокхет оценивающе прищурился, но и так было понятно, отчего на незнакомце почти не имелось одежды и почему из всех возможных вещей в его руке виднелся лишь небольшой узелок, в котором при всем желании нельзя было углядеть никакого оружия. Да и зачем оборотню нож или меч, если его зубы и когти справятся не хуже?

Я при виде гостя одним движением поднялась с земли и откровенно им залюбовалась.

Высокий, статный, красивый… гибкий, как зверь, и привлекательный, как самый настоящий кот. Волосы – черные словно уголь, как и положено истинному баскху. Глаза чуть раскосые, ярко-зеленые, словно только-только народившаяся травка. Черты лица тонкие и в то же время хищные. Век бы стояла и любовалась.

– Здравствуй, – мягко улыбнулся Лори, глядя на меня с таким же нескрываемым удовольствием и нежностью. – Давно не виделись… можно я тебя обниму?