— Ну все, хватит уже, проглот! — прикрикнул он на мамонта. — Иди сам кормись!

Подействовал ли на зверя окрик или то, что Валера перестал совать ему ветки, но тот положил хобот ему на плечо, отчего Валера присел на корточки, шумно вздохнул и потопал к стаду.

— Слушайте, мужики, а я чуть не обделался! — признался Дима Парамонов, когда они, запыхавшиеся от такой быстрой, на какую только были способны, ходьбы, оказались около снегохода. — Особенно, когда их пахан подвалил.

— Аналогичный случай! — поддержал его Евтушенко и вдруг, расхохотавшись, упал на снег и стал дрыгать ногами, приговаривая сквозь смех: — Ой, не могу! Держите меня!

— Чего ты? — недоуменно спросил Валера, подозревая, что от пережитого стресса у Коли началась истерика. Хотя и не похоже на него.

Но это была не истерика. Кое-как поднявшись и все еще всхлипывая от смеха, Коля сказал:

— Ну, не могу! Рассказать кому, как мы мамонтов с руки кормили!..

Теперь по снегу катались все трое…

Первая часть задания была выполнена, мамонтов они нашли. А еще нужно было отыскать путь, которым древние великаны пришли в район. Они снова уселись в снегоход, Валера выехал из распадка в долину и медленно повел машину по следам мамонтов вверх по притоку. Через несколько минут он притормозил и показал рукой вправо. Евтушенко повернулся и увидел стремглав несущегося по тропе зайца. Он подхватил лежащее на коленях ружье, выстрел — и косой будто натолкнулся на невидимую преграду.

— Вот и ужин, — сказал Коля, бросив тушку в нарты. — Считай, тушенку сэкономили.

Местность здесь была густо истоптана, но чем выше они поднимались по Иньяри, тем меньше становилось следов, а потом они исчезли совсем.

— Выходит, они пришли не отсюда, — сделал вывод Валера. — Значит, придется осматривать все распадки. Начнем с того, где мамонты. Но это завтра, а то скоро уже стемнеет. Давайте искать место для ночевки.

Место нашлось под черной растрескавшейся скалой, возвышающейся над долиной. Скала и два ее выступа замыкали с трех сторон пространство метров в двадцать, защищая его от не сильного, но пронизывающего насквозь ветра, тянущего вдоль речки. Тут и поставили палатку с печкой, надули матрасы. Разожгли под скалой костер, поставили на него котелок, а сами расселись вокруг на складных брезентовых стульчиках, протянув ноги к огню.

— Как вы думаете, — спросил у друзей Дима, — откуда оно все-таки взялось, это зверье?

— Мюллер говорит, — ответил Валера, — что мы провалились в какую-то временную дыру, и к нам образовался проход из прошлого. Вот оттуда мамонты и полезли.

— Значит, могут и древние люди появиться? — удивился Дима. — Вот это да!

— А по-моему, все это ерунда! — не согласился Евтушенко. — Дыра, проход в прошлое… Пусть даже так, но почему наш район закрылся? Почему нет выхода наружу?

— А может быть, и есть, — с надеждой сказал Дима. — Надо только найти его…

Котелок на костре уже исходил паром, распространяя вокруг дразнящий запах заячьей шурпы, и проголодавшиеся друзья захлебывались слюной.

— Смотрите! — Коля вдруг подскочил со стульчика и отошел от костра. Валера с Димой не сразу поняли, в чем дело, но на всякий случай последовали его примеру.

Из-за ломаной линии сопок, еще более черных на фоне черного неба, притушив звезды, высветился тусклый голубой луч, будто там, далеко, кто-то включил огромный прожектор, пытаясь проникнуть его лучом в темноту вселенной. Потом луч разошелся шире, вспыхнул ярче, края его окаймились красным, зеленым, и вскоре полнеба переливалось зелено-красно-голубыми волнами. Это волшебное зрелище продолжалось с полчаса, потом волны стали постепенно тускнеть, пока не исчезли совсем. Все это время они, не отрываясь, смотрели в небо и вернулись к костру, только когда все закончилось.

Валера подцепил ножом кусок зайчатины, попробовал — готово. С аппетитом поели, выпили по две кружки крепчайшего чая, немного поболтали о том, о сем, натаскали в палатку дров, разожгли там печурку и улеглись спать, договорившись подкидывать дрова по очереди. Не прошло и нескольких минут, как Коля с Димой тихо засопели, а к Валере сон никак не шел. Полночи он проворочался, тяжело вздыхая и думая о том, что вряд ли когда еще придется увидеться с родителями, в прошлом году уехавшими во Владимирскую область, где комбинат строил для своих вышедших на пенсию работников жилье. Несколько раз вставал подкинуть в печку дров и уснул только под утро. А двое друзей так и не проснулись ни разу за ночь, и когда подошло время вставать, оказалось, что усы и брови у них закуржавились инеем, а волосы примерзли к спальным мешкам.

На въезде в Тоболях «УАЗ» попытались остановить несколько молодых якутов. Они размахивали карабинами, кто-то даже выстрелил в воздух, но Незванов сквозь зубы зло произнес: «Гони, Сергеич! Прямо к конторе!», и тот, не снижая скорости, промчался по улице до здания с флагом, оставив «гвардейцев» далеко позади. Бросив водителю: «Жди здесь!», Незванов вошел в контору. Артем последовал за ним.

Молоденькая миловидная якуточка, скучавшая в приемной за допотопной пишущей машинкой, попыталась задержать их, бросившись наперерез с испуганным криком:

— Нельзя! Илья Григорьевич занят!

Незванов легко отодвинул ее в сторону, без стука открыл дверь и вошел в кабинет. Артем — за ним. Сидевший за столом средних лет якут, одетый в дорогой костюм и ослепительно белую рубашку с галстуком, сделал возмущенное лицо и попытался что-то сказать. Но Иван Петрович опередил его.

— Незванов Иван Петрович, — представился он, широко улыбаясь, и бесцеремонно протягивая руку хозяину кабинета. — Директор прииска «Красноармеец». А это капитан Бестужев, командир отряда спецназа. Вы нас приглашали, вот мы и приехали. Извините уж, что не сразу.

Только сейчас до Артема дошло, что задумал директор, обрядив его в камуфляж, и мысленно поаплодировал ему.

— А-а, Незванов! — Якут вдруг расплылся в широкой улыбке, будто встретил старого друга. — Очень, очень приятно! А я — Илья Григорьевич Атласов, глава национального округа и депутат Ил Тумэн.

— Наслышан, наслышан! — наклонил голову Незванов, но Артем не уловил в его голосе особого почтения к званиям и должностям хозяина.

В этот момент открылась дверь, в кабинет ворвался паренек с карабином на плече, подбежал к столу и выпалил, показывая пальцем на посетителей:

— Отец, мы их останавливали, но они не подчинились. Задержать их?

Бестужев не смог сдержать улыбки — разоружить мальчишку для него было бы секундным делом, а Атласов строго сказал:

— Володя, выйди и больше никогда не входи без спроса! Идите, продолжайте патрулирование!

Володя изумленно посмотрел на отца, но тот непреклонно добавил:

— Иди, иди! — и, повернувшись к гостям, сказал: — Молодежь, что поделаешь. Воспитывать еще и воспитывать. Так на чем мы остановились?