выглядит, будто жиром, словно голову неделю не мыла.

— Надя, имей совесть! – Никита ударил кулаком по двери.

Я вздохнула, и открыла дверь. Хотя больше всего хотелось драпнуть в ванную, закрыться, и до утра не выходить.

Дверь открыта, по ногам холодок идет. Я смотрю на ноги мужчины в дорогих, до блеска начищенных туфлях. Никита молчит.

Ну еще бы. Слов нет. Открыл дверь, а тут клоунесса.

— Я не зря ждал, – странным, будто сдавленным голосом произнес Никита. — Вау, Надя. Просто вау! Ты… черт, – услышала я нервный смешок. — Ты очень красивая.

Я подняла на него взгляд.

Выпил, что я спьяну ему красавицей кажусь?!

Борис Ефимович вон с пьяных глаз кому только комплименты не отпускал.

Но в глазах я искреннее любование увидела. И я бы могла смотреть на то, как мной любуется этот мужчина вечно. Это дико приятно, и смущающе. Хочется и в глаза ему смотреть, и спрятаться.

— Спасибо, – тихо ответила я.

— Я войду? – так же тихо спросил он. — Давай плюнем на этот корпоратив.

— Но вы ведь…

— Да к черту! – он вошел в коридор, закрыл дверь, и мне стало тесно – Никита все пространство собой занял. — Зачем нам смотреть, как напиваются девчонки из бухгалтерии, и как поют Аллегрову?! Можем остаться у тебя. Или… хочешь, я тебе свою квартиру покажу?

Я не сразу поняла намек. А намек весьма непрозрачный, к слову. Такой себе намек, как пуля в лоб.

— А у вас есть коллекция марок? Или монеток? – с легкой улыбкой спросила я, намекнув, что подкат поняла, и снова окинула свое отражение взглядом.

А ничего так. Даже красиво. И непонятно, с чего меня так коротнуло, что я страшная?! Какое-то помешательство накрыло.

— Есть и марки, и монеты, – Никита зашел мне за спину, и мы оба смотрели на нас в зеркало.

Он высокий, в темном пальто. И я в светлом платье, даже на каблучках намного ниже его.

Маленькой смотрюсь, хрупкой.

Девчонкой. Рядом с мужчиной.

— Все есть. Но лучше останемся у тебя.

Никита прикоснулся к моей спине. По позвоночнику волна дрожи пронеслась. Такое прикосновение… мужское. А ко мне очень давно никто не прикасался, даже вспоминать стыдно – как давно!

— Марки и монеты я тебе потом покажу, – Никита начал склонять голову к моей шее, которую тут же захотелось чуть склонить, и подставить под… поцелуй?!

Боже, что я творю!

— Теперь верю, что вам понравилось, как я нарядилась, – я отошла к двери, и холодновато улыбнулась мужчине.

Отвернулась к вешалке, чтобы снять пальто, и снова этот знакомый жар.

Не люблю подставлять спину, чувствую себя беззащитной. И сейчас я чувствую, что мужчина очень близко.

Катастрофически.

И если я развернусь, и он меня поцелует, то я ведь не смогу сопротивляться. И не захочу. Все же, организм у меня здоровый, и требует… много чего требует. Я не ханжа, и секс вне брака, и даже вне отношений – это норма, если обоих устраивает.

Вот только меня не устраивает.

Наверное.

— Никита Борисович, я, то есть нам, то есть вам лучше не переходить грань. Давайте дружить, – нервно воскликнула я, чувствуя на спине жар от близко стоящего ко мне мужчины.

Давайте дружить.

Рука-лицо, как говорит молодежь. Выразилась почти как кот Леопольд.

— Дружить? – увидела, как мужская рука, запястье которой украшено дорогущими часами «Брегет» сняла с вешалки мое пальто. — Ну давай, Надя. Дружить, – в голосе его мне послышалась легкая насмешка, и, будто, предвкушение. — Я буду тебе очень хорошим другом, – шепнул он мне на ухо.

И начал помогать одеваться.

Даже пояс завязал на талии.

Я хотела выйти из квартиры, но Никита снова развернул меня к себе. Как-то не по-дружески властно и резко. Положил ладонь на шею, и у меня сердце птичкой в груди забилось.

Бешено.

Сейчас что-то будет… что-то такое… что-то…

— Волосы, – с хрипотцой пояснил он, и аккуратно, даже нежно расправил их по моим плечам, достав из ворота пальто. — Решил помочь. По-дружески.

— Конечно, – пискнула я, и вышла на лестничную клетку.

Эта дружба меня до инфаркта доведет, однозначно!

На улице стало легче дышать, и в то же время воздух опьянил, наполнил легкие цитрусовым запахом мандаринов. Пока мы ехали, я молчала, да и Никита, обычно разговорчивый, не спешил развлекать меня беседой.

Молчал, на меня поглядывал. Тяжелым взглядом, странным, тягучим.

И когда смотрел, у меня голова кружилась.

Острее чувствовался аромат его парфюма, который все в салоне пропитал. Древесный аромат, мужской. С нотками дыма сигар.

Вкусный аромат.

И этот мужчина тоже вкусный.

… медом намазан.

Воспоминание о Лиде, и о наших офисных красотках окончательно привело меня в чувство. Ну меня и ведет, все же, правы подруги, и долго без мужчины тяжело. Вот и лезут в голову всякие глупости отнюдь не романтичного, а самого что ни на есть плотского смысла.

Никита остановил машину у ресторана. Обошел машину, открыл мне дверь, и помог выйти.

Я шла за ним, чуть скользя, и Никита подстроился под мой не самый быстрый шаг.

— Офигеть, – услышала я. — Никита Борисович, Надя! Вы вместе приехали?

У входа в ресторан, у урны, укутавшись в пледы стоят Ксюша, Лиля и Наташа. Дымят, и смотрят на нас.

Веселье начинается.

Надеюсь, меня не сожрут!

ГЛАВА 10

Это не просто ресторан, а целый комплекс. Залов много, и в каждом празднуют корпоративы.

У нас тоже снят банкетный зал.

Никита уселся во главе стола, меня рядом с собой посадил. Коллеги только подтягиваются, и каждый при появлении смотрит на нас. С искренним удивлением.

Хм, и чего удивляются? Ну вот объявили на Никиту наши дамочки охоту, а я чем хуже? Может, я тоже возжелала директорского тела. Я – девушка незамужняя, мне муж нужен, Лизаньке – папа, а не то недоразумение, которое сейчас в отцах числится.

Это я так, в теории.

— Лучше бы я и правда потащил тебя марки смотреть, – фыркнул Никита, уловив взгляды нашего милого женского серпентария.

— И монетки.

— Монетки, коллекцию фантиков. Или остался бы у тебя, и починил твой компьютер, – хохотнул мужчина.

— Он не сломан.

— Я бы сломал. А затем починил.

— Да вы на все руки мастер? – улыбнулась я ему.

—