После короткого совещания меня окружили людьми – слуги, Луций, Яо, Фей-Фей, меня постоянно кто – то сопровождал, не оставляя ни на мгновение даже в купальнях. Я смогла продержаться в таком режиме до завтрака, но тут сорвался Данд, приехал с первым порталом Аксель, Геб сломал одну из последних заготовок, кто-то из служанок спалил шелковую скатерть внизу на кухне, а Яо молча бастовал против правил сестры – ему увеличили число занятий по алхимии.

А потом дядя собрал всех нас в одном кабинете.

* * *

– Вайю…

Глаза в глаза. Ладони у дяди жесткие и теплые.

– Давай! Выплесни эмоции… ну же…ты должна просто захотеть…и ударить…

Но это не помогало – эмоции клубились внутри и требовали выхода, их было слишком много, и все чувствовали разное.

– Давай! Ну же!

Я попыталась сделать рваный вдох, всхлипнула и…ударила. Швырнула всё, что чувствую прямо в дядю, всё, что накопилось за сегодняшнее утро.

…

…

…

Данд сидел прямо на ковре, под куполом и тряс, тряс, тряс головой, отфыркиваясь. Дядя устоял на ногах – шагнул назад, опершись на стол. Стоял молча, прикрыв глаза и сгорбившись – рука на столешнице чуть подрагивала, но он не упал, как я.

Задница болела – я отлетела назад, из носа текла кровь, и я швыркала, промакивая платочком – пальцы тряслись так, что кастовать плетения сейчас – самоубийство.

Внутри было пусто и глухо. И тихо. Блаженно тихо. Единственные эмоции, которые я ощущала – это боль, очень болела ушибленная попа, и немного вины.

Рука дяди на столешнице подрагивала до сих пор.

Но у нас получилось!

– Поздравляю, – голос дяди звучал ровно, так ровно, как гладь льда на лесном озере. – Теперь можно сказать, что родовой дар открылся в полной мере… Что ты чувствуешь?

– Ничего, пустоту, тихо, – я поднялась с ковра кряхтя, проверила ноги – не дрожат, и упала в ближайшее кресло.

– Ты можешь повторить так ещё раз?

– Нет, – я покачала головой. Обратный направленный удар удавался мне очень редко – практически никогда, слишком много нужно накопить внутри, чтобы отдать разом. Как только эмпатия подчиняется – уже на первых этапах контроль позволяет закрыться, перекрыть поток и не получать. Сейчас я не могла ничего.

– Нужно было оставить Акселя, – пробормотал дядя, оценивая, как Данд поднимается на четвереньки – его тоже хорошо приложило. – Ему бы не повредило…

Купол с брата он снял щелчком пальцев, подался вперед, поддержать сына, но тот так дернул плечом, что дядя отступил назад. Одарив меня на прощание гневным взглядом, в котором смешались ярость и унижение, Данд вылетел за дверь.

– О, Великий…

– Будь готова. В Керн едем после обеда. Форма одежды официальная, и да – он развернулся ко мне, – напомни брату, что в этот раз он должен вести себя прилично.

– Которому брату из? – произнесла я беззвучно.

* * *

Марша рыдала.

Точнее сморкалась, звонко и трубно, в уголок платка, совершенно не заботясь об этикете. После половины бутылки не самого плохого мирийского – я оценила взглядом – скорее осталась треть, ей стало совершенно всё равно.

Они сидели рядом – Марша и Фей, на пустой тахте, с которой я предусмотрительно убрала все шелковые подушечки с кисточками – пальцы Фейу то и дело вспыхивали рыжими языками пламени на кончиках. Если спалит тахту – не жалко, это убожество мне никогда особенно не нравилось.

– Ик… и он…, - ещё раз высморкаться, – … и я… а он… он…

– Да-а-а…, - Фей поддакивала, держа в руках следующий чистый платок – горка грязных уже высилась перед ними на низком столике.

– И он! Он!

– Скорпикс, – пробормотала я согласно, оттягивая столик носком сапога за ножку от тахты – Марша опять теряла контроль, а этот конкретный стол мне нравился.

– Скорпикс!!! – провыла она и снова трубно высморкалась – нос покраснел так, что придется накладывать плетения перед отъездом.

Фейу прибыла сразу после обеда, не переодевшись с дороги, прямо от портальной арки отправившись к нам вместе с дамами-дуэньями и сопровождением.

Где логика? Решила, что только я смогу разделить ее горе от потери Квинта? Или перед Фей-Фей можно плакать, потому что уже не раз теряла лицо, а перед подругами нельзя?

– У – у - у – у… сразу двое… – Марша начала вой по второму кругу и я поморщилась.

– Ужасно, просто ужасно, – Фей сидела рядом, чинно сложив руки на коленях и ругала Дарина вслух.

Когда они так спелись? Когда Фейу приезжала к нам, с ней возилась именно Фей – я скидывала это на нее?

Я мерила малую гостиную шагами из угла в угол, наблюдая, как уменьшается количество мирийского в бутылке – мне не наливали – режим, и нельзя ослаблять контроль перед церемонией, слушала в пол уха и думала о том, что хотят эти… умные-старые-представители-рода… алтарные хрычи!

Обещания, какие обещания? Белая лошадь для принцессы… танцевать? Квинт?

Фифу я выгуляла утром, и на шаг не подошла к стойлу Кис – Киса, танцевальные костюмы Нэнс должна была приготовить и упаковать… Дарин – с этим сложнее, нужно будет выбраться в Столицу. Хотя… он должен прибыть на церемонию сегодня вместе с отцом, но дядя вряд ли отпустит меня хоть на миг.

Я держу обещания! Что ещё? Троих детей? У меня пока даже мужа нет! Десять в Род?

– П-ф-ф-ф… – Я покусала губы.

Интересно, Данд и Винни зачтутся? Или эти десять нужно выбирать по каким – то особым признакам? Я буду приводить, а предки будут отказывать – и воротить нос?

– Что ты сказала?

– Ничего, – я улыбнулась Фей-Фей, – просто… п-ф-ф-ф-ф… какой козел…

– Да! Ик! Козел! Ик! – Марша опять трубно высморкалась, а я изучала балки на потолке – красиво перекрещиваются, Великий, ну вот за что это мне?

Сопровождение Фейу отвели в пристройку, и наверняка, они уже проедают наши запасы – Маги никого не оставит голодными. Дамы, прибывшие с Маршей, и сиры-охотницы, которых таскала за собой в качестве поддержки леди Тир сегодня схлестнулись в эпической битве за внимание дяди в большой гостиной.

Дядя позорно ретировался, свалив обязанность развлекать общество на Наследника. Дамы жрали наши пирожные и пили лучший чай, Марша… я покосилась на почти опустевшую бутылку… хлестала вино вместе с Фей. Не дом, а пристанище скорпиксов и псак.

– Ну как он мог! – Фейу трясла сегодняшним номером Имперского Вестника, где прямо на первом развороте в колонке светских новостей красовалась карточка пришибленного Дарина Валериана Квинта в компании двух хрупких сир, одетых по последней столичной моде. Помолвка или свадьба? – Гласил заголовок. Одна из леди претендовала на статус главной жены – именно она стояла справа с хищной и триумфальной улыбкой, второй достался более скромный приз – статус первой наложницы.