Федор. – Там темнотища, ничего не найдем.

Но скорость он сбросил. Внешне это было почти незаметно, кроме того, что фургон стало подбрасывать на ухабах еще сильнее.

На Дениса было жалко смотреть. Он сидел, держась за сиденье, с опущенной головой, и она на каждом ухабе сильно моталась из стороны в сторону.

– Мы действительно не можем вернуться? – спросила я у Федора.

– Да вы с ума сошли, – выдохнул он.

Машина тут же резко затормозила и стала как вкопанная. Нас с Денисом бросило вперед.

– Эй, потише, – попросила я. – Предупреждать надо.

В кабине повисла гробовая тишина. Я посмотрела вперед – до ровной дороги было всего-то ничего, а за спиной оставался черный лес. Пустой, страшный.

– Еп вашу мать, – едва слышно прошептал Федор, не снимая рук с руля. – Что, Дэн? Потерял?

– Мы попытаемся, – с мольбой взглянула я на Федора. – А если не найдем, то завтра мы с Денисом сходим и поищем. Но лучше бы сейчас. Нам ведь еще к маме успеть надо, да? А если мама узнает, что сын еще и телефон потерял…

В этот момент по кабине разнеслась веселая трель телефонного звонка. Федор с каменным лицом вынул трубку из кармана и поднес ее к уху.

– Да, Тусь, – будничным тоном произнес он. – Да, конечно. Нашел я его, да. Живой. Успокойся, обошлось. Просто гулял. Ну да, он просто гулял. Мне-то откуда знать? В порядке он, в порядке… Вон рядом сидит, глаз не поднимает. Кто? Вадим? Передай ему, что отбой. Скоро будем. Как у вас дела?.. Почему это не сразу?! Сразу и звоню. Вот только что нашли его – я и звоню. Чего ты? Не надо никого, мы тут сами. Завезу Татьяну в Семенов дом, а потом сразу к тебе. Ладно, не буду завозить, сразу поеду. С Денисом и приедем. Как там дела у вас? Плохо слышно, не разберу. Там Лепс орет, говорю, не слышу-у! Гуляют? Не слышу. Громче можешь? Ой, мать, выдохни, я тебя прошу. Теперь уже можно. А?.. Конечно, отругал, а ты как думала? На всю жизнь запомнит. Таня-то? Помогала. Ну нет, мы отдельно искали. Она на рынке, а я… ну… по улицам, а где еще-то? А он, прикинь, с каким-то знакомым во дворе музыку слушал. А? Да! На Грибоедова где-то, да не помню я, не до того было. Денис, как друга зовут? Мать спрашивает, что за друг у тебя завелся. Не скажешь? Нет, говорит, не скажу. Телефон у него разрядился. Да по нему видно, что он обо всем на свете забыл. Так что… ты там… ладно, все, я понял. Скоро будем. Да. Да. Давай. Пока.

Федор протянул телефон Денису.

– С мамой не хочешь поговорить, сынок? – с ласковой издевкой в голосе спросил он.

Денис покачал головой.

– А я тебе и не дам. – Федор убрал телефон в карман. – Не хватало еще и мой мобильник посеять. Ты хоть помнишь, в каком месте в последний раз телефон свой видел?

– Когда Малышев костер разжигал, кажется, – неуверенно произнес Денис.

– Выходим, – скомандовал Федор, выхватывая из-под сиденья уже знакомый нам всем фонарик. – Потерял он…

Мы с Денисом переглянулись. Он ничего мне не сказал, но я знала, что мы думаем об одном и том же.

Глава 5

На этот раз вперед продвигались гораздо быстрее. На костровище оказались раньше, чем планировалось, несмотря на то что в лесу действительно было очень темно. Я пыталась себя успокоить тем, что глаза скоро привыкнут к непроглядной темени, но этого не произошло. Свет от экрана телефона, прыгая по стволам и веткам деревьев, напротив, создавал сильный дискомфорт, и я, плюнув на все, старалась высоко поднимать колени при ходьбе, чтобы заранее перешагнуть препятствие.

– Здесь змеи, случайно, не водятся? – спросила я.

– Бывает, и именно случайно, – по-простому ответил Федор. – Но сейчас вряд ли наткнемся. Мы же шумные. Они сами от нас в разные стороны спасаются. Почти пришли. Кстати, к поляне можно подойти со стороны набережной. Тут тропа через лес. Вот по ней как раз эти самые друганы и ушли, когда меня увидели.

– А почему мы сразу не пошли по ней?

– Потому что на машине быстрее, – вместо отца ответил Денис. – По тропинке идти до города долго. Очень долго. Ребята, наверное, до сих пор не дошли.

– Тут очень страшно, – вырвалось у меня.

– Сюда мы шли, когда было светло, – объяснил Денис.

Стволы деревьев расступились, и фонарик осветил бревна, которые мы уже видели.

– Ну что? Ищем? – обернулся в нашу сторону Федор. – Где мы с тобой сидели, сын? Кажется, тут. Здесь тоже посмотрим. Давай-ка вспомни, где ты был, когда в последний раз телефон в руках вертел?

Он подошел к одному из бревен, наклонился, рассматривая что-то у себя под ногами.

– Давай, Денис, помогай. Вспомнил?

Денис помотался всем телом из стороны в сторону, завертел головой. Я, не получив четких инструкций, решила обойти всю поляну и принялась тщательно изучать все, что выхватывал свет фонарика из моего мобильного. Чего я только не увидела под ногами! Пивные пробки, втоптанные в землю, пожелтевшие от влаги сигаретные окурки, причудливых форм комочки жевательной резинки и даже синюю махровую резинку для волос, прицепившуюся к бревну сбоку. Мусора здесь было очень много – стоило только нагнуться ниже и всмотреться в то, что хрустело под ногами. Следы человеческого присутствия были везде, только прятались, тщательно присыпанные обломками сухих веток и кусочками коры.

– Здесь надо поставить урну, – решила я и распрямилась. – Слышите, мужики?

Я обернулась и никого не увидела. Почти сразу же среди кустов, росших на некотором расстоянии от «долины свиданий», мелькнул короткий луч света от фонарика.

Тотчас поспешив туда, я была готова наорать и на отца, и на сына. Причем с одинаковой силой. Не обнаружив возле себя никого, я не успела испугаться, но была возмущена до глубины души. Нельзя же вот так молча уходить в дебри. Ну кто так делает?

– Вы специально, да? – спросила я, оказавшись рядом с Денисом и его