С утра правитель был вынужден выслушать стенания магов, в чьем ведении находились все крупные аграрные земли королевства. Они дружно молили его о помощи, угрожая жителям магических территорий голодом и болезнями. Разумеется, правитель гарантировал им помощь.

Но сколько же придется затратить магических сил, чтобы заставить теплолюбивые культуры расти и плодоносить в такую погоду?

«Так я и сам надорвусь от натуги, – пришел к выводу облеченный властью маг. Проводив взглядом очередную снежинку, тяжело вздохнул. – Придется с этим что-то делать».

– Отправьте магического вестника архимагу, – распорядился он, шагнув в комнату. – Сообщите, что я приглашаю его на ужин.

Большой надежды, что Нарг явится, не было. Но вероятность того, что с головой ушедший в работу магистр магии все же заметит весточку и вспомнит о еде, оставалась. Иначе… первой персоне королевства придется лично пожаловать в дом к другу и соратнику.

В это же время сам архимаг председательствовал на очередном суде. Делом этим он в последнее время занимался как-то по инерции, утратив интерес ко всему на свете. Впрочем, не сегодня. Было кое-что, вызвавшее крошечную искру интереса в душе мужчины. Это тарелка с едой в руках одного из его коллег, явившегося с обеда. Уж больно на вид и по запаху ее содержимое напоминало мясные кармелды, которые часто готовила Флориан. Она еще всегда при этом улыбалась, горделиво сообщая: это мое изобретение, уникальный рецепт!

Тряхнув головой, Нарг Дорман мысленно укорил себя, что думает о своей бывшей домовой по совершенно нелепым поводам! Странная боль, поселившаяся в душе мужчины, снедала его изнутри, не позволяя наслаждаться жизнью. Фло, как глубокая заноза, засела в его сердце – и не выдернуть, и больно при малейшем вздохе.

Но даже не это буквально выбешивало прежде славящегося своей невозмутимостью мага. Гнев на себя ширился с каждым днем.

«Как я мог поступить так неосмотрительно и дать клятву?!»

Этот вопрос Нарг задавал себе бесконечно все последние недели, прошедшие с такой сокрушительной встречи с бывшей домовой в отеле мирты Баррртшоффф. И приходил к единственному выводу – Фло оказалась единственным на свете существом, чье присутствие рядом имеет для него значение. Больше того – необходимо! Ослепленный потребностью вернуть свою «хозяюшку», маг потерял бдительность и совершил роковую ошибку.

Обладая огромной силой, Нарг, как никто другой, представлял себе основные законы их мира. Мира магической силы. Она наполняла его тело невиданной мощью, делая неуязвимым и всемогущим, но… и одновременно подчиняла себе безраздельно. Архимаг был одновременно и повелителем, и заложником. Чем больше силы, тем меньше шанс противостоять изначальным законам мироздания.

«Проклятая клятва!»

И этот закон един для всех. Как Флориан в свое время не могла избежать подчинения, так и он сейчас лишил себя всякой возможности вновь сблизиться с домовой. Попытайся он заговорить с ней – его горло обожгло бы огнем, коснулся хоть на миг – и испытал бы могучий разряд силы, способный свалить с ног, оглушить и ослепить.

Нарг не смог даже повторно войти в этот приют, вознамерившись попытаться исправить все, когда пришел на следующий день, – он уткнулся в неодолимую для него преграду – незримую стену силы.

Ни один прохожий, что видел замершего на месте архимага, чьи глаза в тот вечер полыхали бешеным пламенем огненной магии, не мог и представить, какая борьба шла внутри его. Нарг простоял во внешнем онемении почти сутки, прежде чем изможденный последним усилием переместил себя домой. Но даже с такими титаническими усилиями он не смог сделать и шага вперед… Чем сильнее он пытался сопротивляться оковам сдерживающей магической клятвы, тем мощнее она давила на него.

Оставалось одно – смириться. Архимаг понял это в тот вечер, испытав все – от попыток повернуть время вспять до намерения спалить преграждавший ему путь кордон силы.

– Всего лишь домовая! – Вынырнув из своих тяжелых дум, услышал маг презрительный голос очередного жалобщика, что как раз излагал высочайшему суду свою проблему. – Отказала мне! Своему хозяину! Как можно простить подобное? Кому интересно ее мнение, если я повелел ей достать желаемое? Как смела она возразить? Мое право распоряжаться ее жизнью. Если я желаю развлечь своих гостей, отправив ее в бушующее пламя, ее удел безропотно сгинуть там.

Сильнейшие маги, сидевшие возле Нарга, согласно кивали, тоже возмущенные проявлением такого непослушания. А вот сам магистр вдруг поймал себя на мысли, что и тут думает о Флориан. Что, если бы она была на месте этой несчастной? Такие вот странные мысли, несвойственные представителям касты высших магов.

Или это следствие насыщенно-мясного аромата, исходящего от заинтересовавшей его еды? Можно ли скучать по вкусу еды? Ассоциировать его с кем-то? Испытывать потребность прикрыть глаза и мысленно очутиться в прошлом, на кухне своего дома, где с наслаждением втягивал в себя именно этот аромат, предвкушая трапезу?

– Повелите ей явиться!

Произнесенный холодным и отрешенным тоном приказ архимага стал громом среди ясного неба. На Нарга и так косились с опаской после его маневра по сдерживанию и нейтрализации глав сразу нескольких сильных родов королевства и странной коллизии, постигшей его жилище, а следом и город. И вот он снова поступил странно – пожелал увидеть какую-то презренную домовую. Разве не достаточно было выслушать уверения ее хозяина – достойного мага?

Но никому бы точно и в голову не пришло, что это внимание к деталям председательствовавшего на суде магистра магии – следствие пробудившегося аппетита при виде еды на чужой тарелке. Жалобщик был так потрясен велением судьи, что растерянно замер, оторопело моргая. Но кто же решится возразить архимагу? Ни его коллеги, ни тем более сам «пострадавший».

– Герла, покажись! – рявкнул он зло.

Тут же в помещении суда, притянутая повелением хозяина, оказалась немолодая уже домовая. Она дрожала и испуганно жалась к стене, явно решив, что пришел ее последний миг. Вид домовой был отталкивающим – изъеденное пятнами грязи лицо, колтунами свалявшиеся волосы и какие-то лохмотья вместо одежды, едва прикрывавшие немытое тело. И это представительница самой аккуратной касты?..

– Почему ты не подчинилась? – с неизменно отрешенным видом продолжил Нарг удивлять окружающих своим поведением – он обратился к презренной домовой.

Та, осознав, кто перед ней, побелела лицом и обреченно просипела:

– На моем попечении племянник…

Спрашивать о том, где его родители, маг не стал – и так ясно, что их постигла какая-то скверная доля.

– Дармоедка! – взревел хозяин магини из низшей касты, услышав ее шепот. – Ты в мой дом приволокла и укрывала там ваше отродье?!

– Тихо…

Одно лишь слово произнес архимаг, словно легкий ветерок прошелся по комнате, но жалобщик тут же ощутил неимоверную тяжесть – и двинуть языком не мог.