– А если там засада? – спросил Меф.

Улита многозначительно посмотрела на рукоятьего меча.

– Сам соображай. Если умрешь героем, Даф тебяне забудет. Что до меня, то минут пятнадцать и я, пожалуй, поплачу. Ну, удачи,ступай!

Меф встал и, продолжая прятаться за деревом,проверил, легко ли вынимается меч. В рукаве на всякий случай припасзаговоренный кинжал. Улита серьезно наблюдала за его приготовлениями.

– Готов? – спросила она сурово.

– Да. Какой пароль?

– Чунтыре слюмзика зашпыняли имбицилтессу, –произнесла Улита с непроницаемым лицом.

– Ты что, издеваешься?

– Увы, нет. Пароли выдумываю не я.

– А кто?

– Неважно. Повторяй!

– Четыре слямзика зашпыняли имбицилтессу!

– Какие «четыре»? Чунтыре! И не слямзики, а слюмзики!Смотри не перепутай, а то решат, что ты подосланный казачок! – поправилаУлита.

Меф быстро взглянул на Дафну, точно прощаясь сней, и, опустившись на землю, беззвучно пополз к ограде. У ограды он присел накорточки и стал отряхивать с груди землю, пока не вспомнил, что в личинемертвяка этот штрих лишь добавит ему достоверности.

– Пора! – сказал Меф.

Не позволяя себе раскачиваться, Буслаев однимпрыжком перемахнул через забор, оказавшись от ведьмака даже ближе, чем сам тогоожидал. Вислоносый ведьмак от неожиданности отступил на шаг, загораживаяськошкой и выставив вперед мачете.

– Чур меня! Чур! – забормотал онтревожно. – Кошка, спроси у мертвяка: зачем он вылез из могилы?

«Опытный! К мертвяку напрямую не обращается!»– подумал Меф и, готовый при первом же подозрительном движении метнуть кинжал,отчетливо произнес:

– Чунтыре слюмзика зашпыняли имбицилтессу!

Глазки ведьмака округлились. Он взглянул наМефа из-под кустистых бровей с крайним недоумением. «Хорошо притворяется!Профессионал!» – оценил Мефодий.

Ведьмак продолжал осторожно пятиться, держанаготове мачете. Меф истинным зрением всмотрелся в мачете ведьмака, проверяя,не артефакт ли это. Мачете был самый обычный, даже, пожалуй, тупой. Никакихподозрительных свечений, никакой режущей ауры – просто большой нож.

– Чунтыре сля... тьфу... слюмзика зашпынялиимбицилтессу, – старательно выговорил Меф.

Недоумение на лице ведьмака усилилось. Его носпровис почти до подбородка.

– Че-е-его-о, какую имбицилтессу?.. Кошка,спроси у мертвяка: чего он хочет?

Меф еще раз повторил. На этот раз почтибезнадежно. Бело-желтые патлы ведьмака задымили от гнева. Он ломанулся визбушку, отбросив по дороге мачете, малополезный в серьезной битве смертвяками. Когда он вернулся, в одной руке у него был осиновый кол, в другой онпродолжал держать за хвост дохлую кошку.

– Кошка, передай гаду: порешу всех попало,никого не имея в виду лично! – бессвязно орал ведьмак.

Он споткнулся, уронил кол и, всхлипнув отгнева, швырнул в Мефа кошкой, предварительно раскрутив ее за хвост. Пролетевшаяпо дуге кошка обдала Буслаева сладковатой вонью.

Меф еще раз взглянул на кошку, на воющеговедьмака, на горевший во дворе костерок, над которым висел котел, напокосившуюся избушку, где совершенно точно не было никакой засады, и, всевнезапно поняв, с воплем бросился к Улите.

Ведьма каталась от хохота так, что помяла веськустарник.

– Как успехи, слюмзик? Зашпынялимбицилтессу? – поинтересовалась она, едва выговаривая слова.

Меф кинулся душить ее. Ведьма несопротивлялась.

– Ну-ну, не увлекайся! У взрослых толстенькихтетенек тоже должны быть свои развлечения!.. Кто же так душит? Скрести руки идави вниз, а еще лучше сбегай за подушкой! Возьми напрокат у Отелло. Дешево исердито! – посоветовала она.

Все это было так нелепо, что Меф отпустил ее.Какой-то новый звук заставил его обернуться. Рядом, закрыв лицо руками, почтибеззвучно, с прорывающимися повизгиваниями, смеялась Дафна. Меф посмотрел наДафну, на Улиту и тоже стал хохотать.

Первой успокоилась ведьма. Или, точнее, ееуспокоили. Неожиданно Улита поморщилась, как от сильной зубной боли, и ткнулапальцем в низкое одноэтажное здание, вросшее в землю. «Вампирня „Прокушеннаяартерия“, – значилось над входом.

– Арей там! – заявила она.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что он нас зовет! И даже оченьгромко! – сказала Улита, касаясь указательным пальцем своего лба. –Терпи, бабулька с клюкой, твои внучки уже идут!.. Ой, не надо топтаться у меняв мозгах! Уже и пошутить нельзя!

У входа в заведение Мефодий остановился,разглядывая бумажку, выведенную на обычном струйном принтере. Вот только струи,по ходу дела, были совсем не чернильные.

«Осторожно! Рож-контроль осуществляетсянепосредственно дверью. Мертвякам вход только в дневное время. Вампиры,оборотни и др. – круглосуточно. Физические разложенцы не допускаются».

– Ясен пень, что не допускаются! Никакойсправедливости. Зато моральные и нравственные разложенцы небось могут шастатьстадами и толпами! Никто им слова не скажет! – заявила Улита, решительнотолкая заговоренную дверь.

Шагая следом за ней, Меф засомневался, пуститли его дверь и не сочтет ли разложенцем, однако проблем не возникло. То линадпись имела запугивающий характер, то ли магия двери сумела проникнуть подличину и опознать настоящего Мефа под маскирующей оболочкой.

В вампирне было шумно. Никто не обратил навошедших внимания. Лишь два-три завсегдатая скользнули по ним равнодушнымвзглядом. Арей скромно примостился в дальнем углу, лицом к двери.

– А, вот и вы! А дольше тащиться нельзя было?На конкурсе скороходов вас застрелили бы еще на старте, – сказал он, неназывая никого по имени.

– Мы изучали быт имбицилтесс! – неморгнув глазом, сказала Улита.

Арей хмыкнул. Настроен он был вполнеблагодушно.

– Ну хорошо, об этом позже... А пока проверканаблюдательности. Меф, кто тут опасен тебе как бойцу? Действительно опасен?

– В вампирне?

– Да, в ней.

Меф осмотрелся. Две старые безобразные ведьмыели полусонных ос, вынимая их прямо из обкуренного гнезда. «Нет, неэти», – подумал Буслаев и стал осматриваться дальше.

В углу за изрезанным ножами столом четыресвежих мертвяка из новообращенных вампиров играли в карты. Трое выгляделинеплохо, без видимых ран и повреждений, и лишь у четвертого в спине было околодесятка пулевых отверстий. Все мертвяки были здоровенные, с бычьими шеями. Онишумно сопели и стаканами хлестали кровь, по неопытности мешая положительный иотрицательный резусы. Типичные братки из лопухоидного мира, которым чуток неповезло. Кто-то оказался немного шустрее или, возможно, просто нажал на курокпервым. Но мертвякам-вампирам и здесь было явно неплохо. Они галдели и стучалистаканами по столу, требуя еще крови.