Когда я осторожно спросила, в чем причина тоски их друга, мне выдали три разных версии: "дурь", "глупость" и "влюбился безответно". Поревет — пройдет. Я не смогла представить себе слезы неразделнной любви в исполнении парня-пирокинетика, да еще из славного космодесанта, но его друзьям виднее было, конечно же.

Крис и Татьяна так же, как и неведомый Дракон, служили в спецназе, Антон — в планетарной полиции Нового Китежа. С Митирувом знакомы были очень давно, судя по взаимному зубоскальству над расами и гендерами друг друга. Я помалкивала, слушала. И смотрела на подругу.

Таську как подменили. Она совершенно не цепляла парней, что, в общем-то, раньше происходило у нее автоматически, без контроля разума. Держалась рядом со своим ненаглядным, смотрела только на него, и он, зараза, ничуть не возражал, когда его брали за руку или приобнимали за плечо. Вырос с людьми, что с него взять, привык. Но если на Митирува мне было плевать с большой скалы, то Таська серьезно тревожила. Мозгоправа ей найти, что ли. Специалиста по отношениям с гентбарцами. Но ведь силком же не потащишь…

Небо Таммеша заткано покрывалом звезд полностью. Навигационными здесь являются не звезды, а — туманности и провалы, более темные на фоне звездного великолепия. Небесного света вполне достаточно, чтобы отбрасывать тени. И еще где-то за каменными волнами продолжала тлеть бурая полоса зари… Лето, южное приполярье, белые ночи. Насколько применимо такое определение к Таммеешу, где ночи белые, считай, всегда.

Таська и Митирув убрели куда-то с глаз, не видно и не слышно. Крис с Татьяной плескались в озере, что им, носителям паранормы пирокинеза, холодная вода. Такие люди в лютый мороз способны мороженое есть на улице, сама сколько раз видела. Я подумывала насчет окунуться, но решила не мешать, третий при чужой паре всегда лишний.

Ужин мы азартно ловили на старинный манер удочками, здесь это разрешалось, правда, только в том объеме, какой можешь съесть тут же. Так что мы со вкусом поиграли в первобытную жизнь — наловили, выпотрошили, пожарили на костре и съели. Оставшееся предполагалось доесть потихоньку к утру. Увозить с собой же нельзя, попадешь на штраф.

Рыбу приготовил Митирув, с гентбарскими специями — теми, от которых не тошнит. Получилось на удивление здорово. Ела бы и ела, если бы объем желудка позволил. Теперь меня, как и любую жертву обжорства, закономерно клонило в сон. И я разрывалась между двумя желаниями: встать и убрести в палатку, чтобы заснуть в относительном комфорте, или же плюнуть и заснуть прямо тут, чтобы вымерзнуть к утру как терранский мамонт.

Антон принес мне из глайдера покрывало, набросил на плечи. Сел рядом.

— Спасибо, — поблагодарила я, закутываясь плотнее.

— В первый раз? — спросил он.

Заметил, как я на небо смотрю.

— Да, — кивнула я. — Красиво, правда?

— Красиво, — кивнул он. — Дома такого нет.

Старая Терра в стороне от скоплений и звездных рукавов. Небо там темное, но по-своему прекрасное: звезды есть, и Млечный Путь виден. Нивикия же находится в пылевом облаке, там, кроме смертельного танца обоих светил, догорающего и мертвого, ничего толком не разглядишь. У нивикийцев именно поэтому вполне логичные представления о космосе, согласно которым, кроме них, во Вселенной нет ничего и быть не может. А вся Вселенная — это их несчастная планетарная система только. Просто удивительно, как они при этом умудрились оставить столько артефактов за пределами своего маленького околотка…

— Будешь?

В руках у него появилась прозрачная колба с янтарной жидкостью. Коньяк, что ли? Ну, ни за что… И где-то даже обидно. Подпоить решил, чтобы?..

— Чай, — не дожидаясь окончания моих гнусных размышлений пояснил Антон. — Настоящий терранский "горячий" чай. Семья плантацию держит.

Мне стало стыдно. Думаю о человеке всякую гадость, а он обо мне же заботится.

— Да, — сказала я, — спасибо.

"Горячий" чай, в отличие от холодного, — генномодифицированное растение, приспособленного к вегетации в холодном климате Старой Терры. Растения не генерируют плазму так, как люди и животные, наделенные пирокинетической паранормой, но отдают тепло в ледяной воздух с непринужденной легкостью, не превращаясь в хрупкие ледышке в зимние лютые холода. На Старой Терре культивируют много "горячих" растений. Планета не просто на полном самообеспечении, что удивительно для такого ледяного мира, но и поставляет на федеральные рынки ягоды, фрукты, зерно, кофе, чай… Плюс туризм, да. Верфи на орбите Юпитера. Старейшая научная база на Меркурии. Сеть развлекательных комплексов у Сатурна. Терраформированный до полного комфорта Марс. Что еще я забыла… А, Селеналэнд на Луне. Не бывали? Найдите время, слетайте. Древнейший в Федерации город-миллиардник на планетарном спутнике.

— Остыло? — спросил Антон, и, не дожидаясь ответа, накрыл кружку своими ладонями — прямо поверх моих рук.

Я сразу почувствовала тепло, разливающееся от его пальцев. Ласковый солнечный жар, который в любой момент может стать смертоносным. Паранорма пирокинеза — самая мощная из всех известных по разрушительному своему потенциалу. Ею можно спалить все вокруг радиусом до ста километров, если очень постараться… а можно подогреть кружку с чаем. До той самой неуловимой грани, за которой жидкость станет обжигающей.

— Спасибо, — поблагодарила я, поднося кружку к губам.

— Не за что.

Горячая ладонь по волосам, прикосновение нежное, почти невесомое, будто солнечный лучик гладит… я прикрыла глаза, пытаясь полнее воспринять новые чувства. И меня тут же сдернуло в тяжелый сон!

Орбитальный перелет, устройство в отеле, поездка к черту на рога аж в Каменное море, зря думаете, что это близко, ничего не близко, а очень даже далеко. Ну да, глайдер вела не я, а Митирув, но два часа на дорогу. Затем удочки, костер, вкусная рыба. И нет меня, на самом интересном месте.

Проснулась от холода. Покрывало не спасло, я замерзла так, как не мерзла уже очень давно. Потаращилась какое-то время н0000а прозрачные стены палатки, соображая, кто я и где я. Из приоткрытого клапана тянуло ледяным сквозняком и холодными запахами близкой воды. На какой-то миг мне показалось, будто я вернулась на Старую Терру. Но в воздухе не витал характерный привкус вездесущего снега, значит, не Терра.

Я сделала над собой чудовищное усилие и села. Потом встала. Выползла на солнечный свет, отчаянно надеясь, что утренние лучи согреют хоть как-то.

Каменные волны летели за горизонт, и охряно-оранжевый рассвет вспыхивал на их макушках ослепительным огнем. Подножия волн подсвечивали блики от озер и ночных мерцающих цветов, еще не собравших свои лепестки для дневного сна. И сквозь сияние нового дня продолжали течь звездные реки, побледневшие в сравнении с ночным великолепием, но никуда не исчезнувшие. Таммееш. Здесь звезды видны на небе даже днем.

Наша компания уже растеплила костер, подогревая оставшийся с вечера улов. Главное правило: не увозить с собой, съедать на месте. Ах, больше внутрь не лезет? Значит, поймал больше положенного, лови штраф.