За Таськой поглядывала, конечно, краем глаза. Градус восторженности пока не снижался, значит, игра в романтику продолжалась. У Кудрявцевой каждый раз свой, оригинальный, сценарий в любви. Ей от этого очень нескучно жить. Ну, и мне «весело». Когда из депрессухи ее вытаскиваю. Там-то сценарий всегда один и тот же: вселенная потухла, звезды умерли, жизнь окончена, яду мне, яду…

Таська подошла ко мне уже на орбите Таммееша. Мы ждали челнок на поверхность, ждать надо было часа четыре, я, естественно, работала, Таська где-то млела со своим ненаглядным. А тут вот подошла.

— Эля, — позвала она тихонько.

Я мстительно промолчала.

— Э-ля, — она поскребла ноготками мое плечо. — Ты занята?

— Очень, — серьезно ответила я.

— А чем занята?

Спустилась с небес, про подругу вспомнила. Язык мой ядовитый дернулся жалить:

— Ты мне сказала найти мужчину, я нашла.

— Да ты что, — обрадовалась Таська. — И кого? Какой он?

— А вот, — я развернула к ней экран, ткнула пальцем в аватару, увеличив ее. — Профессор, доктор паранормальной медицины Огнев… Хорош?

— Тьфу, — плюнула Таська. — Он же древний, как твои руины. Или ты…

— Или я — нет! — отрезала я, сворачивая экран. — Просто спонтанные всплески паранормальной активности так или иначе встречаются у всех рас Галактики, профессор предположил, что нивикийцы не исключение, и просил меня собирать все косвенные данные, указывающие на нечто подобное. Я собрала, готовлю отчет.

— Маньячка, — вздохнула Таська. — Ты же в отпуске!

Я дернула плечом и промолчала.

— Эля.

— Ну.

— Прости.

— Не знаю.

— Эля! Э-ля! — и согнутый мизинец, извечное детское предложение дружбы на век. — Мир?

— А что мне за это будет? — сварливо спросила я.

— Пирожное с ягодкой, — в руках Таськи тут же появилась коробочка с этими самыми пироженками. — М?

Ну, как вот устоять? Никак.

— Мир, — вздохнула я, мы сцепились мизинцами и хором высказали: — А кто старое помянет…

За прозрачной обзорной стеной плыла ночная сторона планеты, где меня ждало целых тридцать дней тепла, солнца и ласкового моря. И что-то еще ждало, тревожное, щемящее, я его чувствовала, но не умела выразить словами. Как будто я стояла на пороге распахнутой порывом ветра двери, и позади оставалась уютная мирная комната, а впереди волны шагали за горизонт и яростный шторм лохматил им горбатые спины. Можно захлопнуть дверь, и всю жизнь сожалеть о том, не шагнула в бурю. А можно шагнуть и никогда не пожалеть о том, от чего так легко отказалась.

Тридцать дней.

Тридцать дней безделья я как-нибудь уже переживу.

Небо Таммееша — многоцветная непостоянная радуга, солнце — красный гигант, но в атмосфере планеты его свет скорее охристо-желтый, чем красный, и даже сквозь солнечный свет на небе проступают крупные звезды. Потому что планетарная локаль Таммееша располагается в физическом звездном скоплении Коронет, а здесь очень много крупных звезд, голубых и красных гигантов. По ночам на планете не бывает мрака. Я просматривала видео, еще когда мы с Таськой решали, куда нам отправиться веселиться, и меня покорили таммеотские ночи. Сейчас солнце валилось на закат, и небо полыхало алым заревом, бросая на волны багровые блики.

С нашей террасы открывался великолепный вид, и я стояла, забыв дышать, настолько все вокруг было бессовестно красиво. Закат, море, паруса… Тоже хочу себе такую же лодку-доску с парусом! Или нет, хочу морской скейт. Чтобы так же нестись по волнам навстречу солнечному свету, чтобы ветер в лицо, чтобы…

— Эля, — Таська тронула меня за руку, — поехали с нами!

С нами, это, значит, с нею и с ее гентбарцем, на которого у меня изжога. Он, кстати, тут же рядом стоял, Митирув. Стоял и улыбался, и за одну эту его улыбочку мне захотелось снять тапок и стукнуть его, как таракана, по башке!

— Не хочу, — отказалась я.

— Каменное море, Эля, — коварным голосом завела Таська. — То самое, из легенды про Узорчатую Башню. И к Митируву друзья приехали, они тоже с нами.

— Друзья? Тоже гентбарцы? — хмыкнула я.

— Нет, люди. Со Старой Терры. Тебе понравятся.

— Сводничаете, да? — обратилась я напрямую к поганцу.

Тот пожал плечами, сказал холодно на чинтсахе, чтобы Кудрявцева не поняла:

— Не хотите, не езжайте, доктор Разина. Я бы вас не звал, но Тася уговорила.

Ах, ты пакость насекомая! Теперь я непременно поеду! Раз моя физиономия тебе настолько неприятна, поеду обязательно! Чтоб смотрел, кривился и жалел об испорченном вечере. Я тебе за Таську еще и не то сделаю!

— Ладно, — сказала я. — Сейчас соберусь.

Каменное море — громадный участок суши между планетарной столицей и океаном. По легенде, здесь произошло генеральное сражение между правящей фамилией и бунтовщиками, страшно даже сказать, сколько столетий тому назад. Сказание о великой битве вошло в так называемый Узорчатый цикл — если отбросить все, свойственные подобным легендам, преувеличения, исторические факты бросали в оторопь всех, кто понимал суть. А суть была в том, что именно здесь, в Каменном море, впервые в истории Таммееша и, возможно, впервые в Галактике вообще был применен в качестве поражающей силы пространственно-временной коллапс. Образовалась каверна, в которую ухнуло войско бунтарей и близлежащие поселения, где их могло выбросить и выбросило ли вообще — до сих пор ищут.

Зияющая рана на теле планеты давно зачищена и усмирена. Теперь сюда туристы ездят, смотреть, впечатляться и пополнять финансовый баланс тапельде, к которому достопримечательность приписана. Побывать на Таммеше и не побывать в Каменном море — глупость, за которую глупца осудит каждый вменяемый носитель разума, вне зависимости от расы.

Выглядело Каменное море так, будто гранитное основание плоскогорья расплавило, затем по горячей жидкости пошел страшный шторм, а уже потом, внезапно, в одно мгновение, расплав застыл в самый разгар непогоды. Гигантские волны уходили за горизонт, и под каждой волной, под застывшим навечно пенным гребнем, блестело, отражая звездный свет, маленькое озеро. В озерах постепенно завелись местные кораллы, яркие рыбки и прочая живность, на поверхности раскладывали широкие листья гигантские, светящиеся в ночных сумерках, цветы, но вода оставалась прозрачной и холодной. Купаться в ней — по зубам далеко не каждому.

Друзья Митирува оказались пирокинетиками со Старой Терры, двое парней и девушка (сестра одного и подруга второго). Из разговоров вскользь я поняла, что был в их компании еще четвертый, какой-то Дракон, которого постигла сейчас хандра, и он затворился от мира где-то на горной вершине, среди льда, камней и тоски. Как будто дома это все ему не надоело. Стоило, мол, тащиться через половину Галактики ради того же самого, чего на родной планете навалом.