Трава, в-основном вытоптанная, мужественно топорщится редкими островками. Раньше это была просто трава – желтовато-коричневая, сухая. Но сейчас у неё было название: ковыль. Оно всплыло вместе с воспоминанием об Адриатике.

Агамемнон, отлично продуманный перс, красавец-мужчина под два метра ростом, в искусно отчеканенном нагруднике, в шелковой тунике под ним, – бытовало мнение, что в шелке не заводятся блохи… Сейчас выглядел натуралистично, как никогда. По правой стороне лица – через бровь, глаз, скулу, теряясь в пышных прядях бороды – шел шрам. Свежий, едва затянувшийся розовой младенческой кожицей. Туника кое-где порвана, подол так вообще обуглен.

– Приветствую тебя, Диомед, сын Тидея!

– И тебе не хворать, – брякнул я. Агамемнон на секунду завис. Но тут же отдуплился и перешел с высокого штиля на простой армейский:

– В общем, такое дело, Кровавый Точила…

Микенский царь шагнул ближе, доверительно подмигивая здоровым глазом. Я склонил голову.

– После того, как ты грохнул этого недоумка Гектора, троянцы весь мозг вынесли. Диомеду, говорят, Афина помогла.

Иначе говоря, меня обвинили в использовании чит-кодов.

– И что ты предлагаешь?

Агамемнон явно припёрся не просто так. Пока меня не было, ахейцы измыслили какой-то план сохранить лицо – иначе позор, хотя и не доказанный, ляжет на всю армию.

– Переиграть бой.

Я закатил глаза.

– Ты серьёзно? Там же была куча свидетелей. Да ты сам отирался поблизости, я тебя видел. Я не делал ничего недозволенного. Этот долбоёб сам подставился.

– Так-то оно так, – почесал шрам микенский царь. – Но народ базарит: если Божественный Диомед победил Гектора честно, то пусть докажет.

В принципе, я троянцев понимаю. Победа над царём Трои сулила множество расходов: громадный выкуп за его доспехи, контрибуция в течении нескольких лет, снабжение войска противника вином и пищей…

Словом, это была фактическая победа в долгой, затяжной, и что уж греха таить, приносящей много радости и веселья обеим враждующим сторонам, войне.

Так что и ахейцам, если уж так подумать, победа над Гектором была не нужна…

Каждый игрок, особенно, достигший высокого статуса, боялся за своё тёплое прокачанное местечко. Никто не хотел начинать сначала.

Вспомнилось, как хитроумного Одиссея, когда тот предложил наконец-то испробовать "ход конём", чуть не закидали камнями…

– Согласен, – решил я и увидел, с каким облегчением выдохнул микенский царь. – Когда начинать?

– Да хоть прямо сейчас… – засуетился военачальник. – Ну, и ты там постарайся. Чтобы мы это… Того…

Не убивай его, – перевел я для себя красочную речь Агамемнона. – Не лишай нас любимой развлекухи…

Достигнуть статуса царя в игре "Троя 3000" было почти так же сложно, хлопотно и затратно, как и в реальной жизни. Нужно быть свирепым, бесстрашным, неутомимым, дальновидным, мудрым и непобедимым. А еще нужно очень, очень много времени проводить в Ванне.

Агамемнон ХОТЕЛ, чтобы Божественный Диомед проиграл…

И тогда завтра можно будет с удовольствием продолжить тяжелую, выматывающую войну.

…Гектор на этот раз превзошел сам себя. Угольно-черные доспехи, на шлеме – гнедой хвост, в тон коню, красновато-рыжему, с длинной, завитой в черные колечки гривой…

Громыхнув доспехами, он соскочил в сухую траву. Поднялось облачко пыли.

– В таком прикиде не на войну, на парад надо ходить, – сказал я, принимая классическую стойку: правая нога впереди, тело от наколенников до шлема закрыто круглым щитом, левая рука с мечом отведена для удара.

Я не был левшой. Но то, что меч держал именно в левой руке, многих бесило до чертиков. Аватару пофиг, какой рукой драться, он хоть в пальцах ноги оружие удержит – был бы патч подходящий. Но мозг… Мозг и в Плюсе следовал привычным шаблонам.

– Чья б корова мычала, – буркнул троянский царь, становясь напротив.

Туше… Доспехи Диомеда сверкали на солнце, как покрытый восемью слоями полировки корпус Майбаха цвета металлик. Привилегии статуса "Божественного". Лицевая пластина шлема – глухая, похожая на выпуклое зеркало, рассыпала солнечные блики.

– Начнём, помолясь, – сказал я и сделал первый выпад, целя в плечо Гектора.

Тот закрылся щитом и ударил в ответ. Попытался попасть в зазор между нагрудником и нижней кромкой шлема, но я успел увернуться.

И тут в мой нагрудник – на два пальца выше сердца – вошло копьё. Пошатнувшись, но всё же устояв на ногах, я оглядел ристалище. Кто? Кто осмелился нарушить правила?

Троянцы и ахейцы стояли плотной стеной, в давке уже и не понять, кто есть кто. Каждый стремился подобраться поближе. Те, кому посчастливилось попасть в первый ряд, ритмично били рукоятками мечей в щиты и притопывали ногами. Эдакий ритм, призванный запутать и сбить с толку противника…

Похоже, откуда прилетело копьё, никто не понял. Все взгляды были прикованы к нам – Гектору и Диомеду.

Я разозлился. Вполне может быть, что копьё выпустил кто-то из своих – Агамемнон решил подстраховаться, не отдавать удачу на откуп…

Первым порывом было наплевать на всех, даже на себя. Расхерачить к ебеням этого задавалу-Гектора и гордо удалиться. А потом – начать всё сначала.

И хорошо, если рандом игры сделает меня пешим воином с минимумом экипировки. Но ведь можно оказаться и галерным рабом… День за днём ворочать тяжеленное весло в чёрном, пропахшем потом и нечистотами трюме, надеясь на то, что представится случай сбежать…

Ладно, – решил я. – Не буду портить развлечение ни себе, ни другим.

Отрубив древко, я оставил наконечник торчать – пока не мешает, и сделав обманный выпад, аккуратно приложил Гектора по затылку, повернув меч плашмя. Царь не удержался на ногах и повалился на колени. Тогда я наподдал ему по мягкому месту – так, чтобы тот пропахал мордой твёрдую глину. И поставил ногу, обутую в плетеную сандалию, на спину.

Армия ахейцев взревела. В воздух полетели шлемы, грохот мечей о щиты разорвал барабанные перепонки.

Тяжело дыша, ни на кого не глядя, я развернулся и медленно побрёл сквозь людское море к своей палатке.

Вся проблема человека, игравшего за Гектора была в том, что он не был воином. Это я понял недавно, при первом с ним столкновении. Дипломат и политик, он занял место царя умелым манипулированием и интригами. На поле же брани старался не оставаться один. Всегда при нём были телохранители. Персонажи, ненавязчиво прикрывающие царя от прямых атак…

А убийство и чистая победа – две большие разницы, – лениво подумал я. – В случае смерти главного военачальника игра прекращается, а в случае же его позорного поражения – на его место просто придёт другой. Теперь каждый имеет право бросить вызов поверженному царю…