— Что? — удивилась Катя. — Какая плющевка?

— Плюшевка, кофта такая из плюша. У мамы моей такая была, с до войны еще. Хорошая вещь, сносу ей не было… А меня Сысоева прибраться просила, она на другой адрес переезжает, а эти вещи, что остались, ей все одно без надобности, так вот я и подумала взять эту плюшевку, а потом гляжу — там дырки на ней, так зачем мне это старье, ее и носить-то нельзя…

— Если вам не нужно, может, вы мне его отдадите, пальто это? Или… плюшевку?

Катя вспомнила дивную светло-зеленую ткань и представила, как чудесно она впишется в ее новое панно.

— Да зачем вам такая рвань? — Зина сочувственно взглянула на Катю. — Совсем, что ли, обносились? Да такое и нищенка не всякая наденет, а у вас муж все-таки приличный человек… Если уж совсем вам носить нечего, так я лучше на антресолях у себя посмотрю…

— Зина, да что вы такое подумали? — обиделась Катя. — Мне просто для дела лоскутки нужны такого цвета! Неужели вы думали, что я собираюсь носить эту… плюшевку?

— А кто ж вас разберет? — Дворничиха поджала губы и оглядела Катину многострадальную куртку. — Ваше и свое-то слова доброго не стоит… Да мне-то что, это до меня не касается!

— Короче, Зина, где сейчас эта плюшевка? Я заплачу сколько скажете.

— Ой! — Зина схватилась за щеки. — Да кто же знал, что вам эта рвань понадобится? Я ее аккурат полчаса как на помойку отнесла!

— Какая жалость, — вздохнула Катя.

Прекрасная зеленая ткань уплывала, таяла, как утренний туман, а вместе с ней таяла и надежда создать художественный шедевр.

— Так вы сходите туда, гляньте, может, еще лежит! — Сердобольная дворничиха не могла спокойно смотреть, как Катерина расстроилась. — Вряд ли ее кто прибрал так быстро.

— А где это?

— Гаражи знаете? Так это аккурат за ними!

— Спасибо! — бросила Катя через плечо и понеслась во двор.

Возле гаражей болталась компания унылых автомобилистов, обсуждавших сравнительные достоинства разных коробок передач. На ящике между ними стояла початая бутылка недорогого молдавского вина. Автовладельцы проводили Катерину недоуменными взглядами и вернулись к своей увлекательной теме.

В закутке за гаражами скромно пристроилась бетонная коробка с мусорными баками. Сейчас около этих баков кто-то копошился.

Катерина боязливо приблизилась к помойке и увидела возле баков толстую коротконогую бомжиху, которая как раз в эту минуту обследовала их содержимое.

Но гораздо больше Катю заинтересовало другое. На краю помойки, возле ограждающей ее бетонной стеночки валялась светло-зеленая хламида, то самое пальто, или плюшевка, по удачному выражению дворничихи Зинаиды, без которой совершенно невозможно было создать новое панно.

Катя пробралась в бетонный закуток и торопливо ухватила зеленое одеяние.

— Эй, ты чего это тут хозяйничаешь? — гневно окликнула ее бомжиха. — А ну положь на место! Это моя помойка!

— То есть как ваша? — опешила Катерина.

— А вот так — моя! Мне на нее еще об прошлом годе от Семеныча разрешение выдано!

— От какого Семеныча? Какое разрешение? — Катя была в недоумении.

— Во как, — воскликнула бомжиха, — она Семеныча не знает! С пальмы, что ли, рухнула? А ну вали отсюда! Понаехали тут всякие! Сказано тебе: моя помойка! — И она двинулась на Катю с самым угрожающим видом.

— Да не нужна мне ваша помойка, — примирительно проговорила Катя, отступая. — Что это вы подумали? Я в этом доме живу!

— Ага, так я и поверила! — усмехнулась тетка, отрезая конкурентке путь к отступлению. — А ну положь пальтишко! А то щас живо волосенки повыдеру!

— Но я как раз из-за этого пальто пришла. — В Катиных словах слышалась неподдельная мольба. — Уступите его мне, оно мне очень нужно!

— Чего это я должна уступать? — огрызнулась бомжиха. — Много мне уступали? Сколько лет на свете живу — никто мне ничего за просто так не уступил!

Она примерилась, собираясь вцепиться в Катину шевелюру. Катерина с удивлением увидела, что у бомжихи точно такие же, как у нее, рыжие волосы, только давно не мытые и не чесаные.

— Пожалуйста! — взмолилась она. — Мне для работы нужно!

— Рассказывай, — недоверчиво хмыкнула бомжиха и вцепилась в зеленый плюш. — Знамо дело, хорошее пальтишко, оно всякому пригодится! Сейчас уж таких не делают. Его еще сколько лет носить можно! А у тебя своя-то куртка какая хорошая! — Она окинула Катину куртку завистливым взглядом.

— Вам нравится? — радостно воскликнула Катерина. — Так возьмите ее себе! Давайте меняться: вы мне уступите это пальто, а я вам — свою куртку.

Бомжиха по природной подозрительности задумалась, не прогадает ли она при таком раскладе и не хочет ли хитрая Катя ее обмануть. Однако, судя по всему, Катина куртка ей здорово приглянулась, и она решилась на эту бизнес-операцию.

— Ладно. — Тетка выпустила из рук край зеленого одеяния. — Скидавай свою куртку! Только смотри: чтоб я тебя больше на этой помойке не видела!

— Честное слово, не увидите, — пообещала Катерина, стаскивая куртку.

— С какими кадрами приходится работать! — Прилизанный бандит бросил тоскливый взгляд на неказистого напарника. — Ничего-то ты не умеешь! Придется провести с тобой занятия по курсу молодого бойца.

— Это как? — вздрогнул Штырь.

— Запомни: если хочешь разузнать что-то полезное, первым делом расспроси местных бабок! Вон видишь, старухи сидят на скамейке, кости греют. Подкатись к ним вежливо, подольстись, заведи разговор издалека…

— Это как?

— Насчет погоды или цен на сметану…

— А я почем знаю, какие на нее цены? Что я сметану, что ли, покупаю?

— Это я так, для примера — как начать разговор, чтобы потом перевести его на то, что тебя интересует.

— А можно не о сметане, а о пиве?

— Нет, Штырь, с тобой тяжело! — прошипел прилизанный. — Ты подумай сам, что ты несешь? Какое пиво? Это же старухи! Они что, по-твоему, пиво пьют?

— А что же они не люди?

— Да, прямо не знаю, что с тобой делать. Ладно, старух я беру на себя, а ты пойди поговори с мужиками, которые около гаражей трутся. Может, и они что-то знают.

— Во, с мужиками — это мое, — охотно согласился Штырь. — С мужиками я общий язык найду! А чего у них спрашивать-то?

— Ты даешь! Забыл, ради чего мы здесь ошиваемся? Спроси насчет той бабы, которую мы разыскиваем! Только так спроси, чтобы не получилось, как в первый раз! — Он поежился.

Напарники разделились. Штырь бодро направился к гаражам, а его прилизанный коллега двинулся к бдительным пенсионеркам.

— Как жизнь молодая? — Он остановился перед скамейкой.