Поскольку этот вопрос не был адресован ни кому персонально, тетки не сочли нужным отвечать. Одна из них, крепкая загорелая особа лет семидесяти в джинсовом костюме и китайских кроссовках, окинула незнакомца подозрительным взглядом и громко проговорила, повернувшись к соседке:

— Вот в наше время, Анна Романовна, хорошие люди всю неделю на работу ходили, а не шлялись без дела по чужим дворам! Оттого и порядка больше было, и этих правонарушений всяких меньше. Потому что если ты, допустим, отстоишь восемь часов за карусельным станком, какие уж тут правонарушения? Тебе бы только щей навернуть и на боковую!

— Правильно говорите, Марфа Петровна, — согласилась хрупкая старушка в зеленой вязаной кофте.

— Я же к вам не просто так, — повторил попытку прилизанный. — Я, между прочим, как раз на работе! Работа, милые дамы, разная бывает.

— Это что же за работа — разговоры на улице разговаривать? — въедливо проговорила Марфа Петровна. — Что-то раньше о таких работах не слыхали!

— Опрос провожу, социологический! — Прилизанный тип решил произвести впечатление учеными словами, попросту говоря — напустить туман.

— Во-во! — Вступила в разговор третья дама, не по сезону одетая в теплую куртку с надписью «Канадская конная полиция». — Мне сватья рассказывала: у них возле дома тоже крутился один, вопросы задавал, а потом на третьем этаже квартиру обчистили. Одних ковров четыре штуки взяли!

— И что, хорошие ковры? — живо заинтересовалась Анна Романовна.

— Насчет этого не скажу. — «Канадская полицейская» покачала головой. — Насчет ковров сватья не говорила.

— Как самое интересное — так и не говорила, — расстроилась Анна Романовна.

— Да вот у меня и удостоверение есть! — не сдавался незнакомец. — Если сомневаетесь — можете ознакомиться. — Он достал из внутреннего кармана плаща ту же красную книжечку, которую предъявлял генеральше Недужной.

— Во-во! — обрадовалась тетка в канадской куртке. — К зятю моему в магазин тоже пришел один… Зять у меня в магазине работает, — пояснила она присутствующим.

— В каком магазине? — перебила Анна Романовна. — Не по части ковров?

— Нет, в сантехнике. Так вот, пришел к ним один, с виду тоже приличный… — Рассказчица недоверчиво оглядела прилизанного. — Тоже вот удостоверение показал — проверка якобы по пожарной части, насчет горючих материалов и расположения дверей. Слово за слово, хватились — ванна чугунная пропала!

— Импортная? — оживилась Анна Романовна.

— Врать не буду, — честная рассказчица осталась верна себе, — насчет этого зять не говорил.

— Как самое интересное…

— Дамы! — Прилизанный тип повысил голос. — Я ведь к вам по-хорошему! Мне ведь только спросить!..

— До чего же все-таки молодежь пошла невоспитанная, — вздохнула Марфа Петровна. — А все почему? Все потому, что у станка не стоит!

Пока прилизанный вел эту нескончаемую беседу с пенсионерками, Штырь приблизился к гаражам. Здесь ошивалось четверо мужиков среднего возраста, все измазанные маслом и не то чтобы совсем трезвые.

Судя по всему, они вырвались из дома, из-под сурового и утомительного надзора своих законных половин под предлогом ремонта машин и теперь наслаждались покоем, прекрасной погодой и теплой мужской компанией.

На свободном пятачке между ними просматривался ломаный ящик из-под макарон, на котором красовалась пустая бутылка недорогого молдавского вина.

— Бог в помощь! — проговорил Штырь, по обыкновению одним глазом уставившись на собеседников, а другим разглядывая крышу соседнего дома.

— Бог-то бог, да будь и сам не плох, — отозвался низенький мужичок с торчащими вперед желтыми зубами.

Надо полагать, это был встречающийся в каждой мужской компании любитель выразительного слова.

— Кто таков? — строго поинтересовался высоченный тип в форменной тужурке без погон и знаков различия. — Почему мне твоя личность незнакома? Я на подведомственной территории каждую собаку в личность знаю!

— Да я так, мимо шел, дай, думаю, с хорошими людьми поговорю, — уклончиво ответил Штырь.

— Кому и забор собеседник! — выпалил желтозубый.

— Почему в глаза не смотришь? — вел свое строгий мужик в тужурке. — Когда разговариваешь со старшим по званию, положено в глаза смотреть!

Штырь заметил пустую бутылку из-под вина, и в его голове мелькнула здравая мысль:

— Мужики, я гляжу, у вас проблемы? Горючее закончилось? Может, мне прогуляться, прикупить маленько? Это я, к примеру, могу.

— Хорошего человека сразу видать! — оживился желтозубый.

— Вы только подскажите, где у вас магазин ближайший, а то я ваших мест не знаю.

— Да мы сейчас салагу пошлем. — Отставной мент сделал широкий жест и кивнул на молодого парнишку в кожаной куртке. — Ты, главное, реши вопрос инвестиций!

— Это мы мигом. — Штырь полез в карман и вытащил купюру. — Это мы запросто. Ты человек взрослый, сам разберешься, чего купить. И насчет закуски тоже.

— Закуска — это пережиток темного времени! — значительно произнес желтозубый. — Закусывать мы и дома можем, а здесь мы ради общения собрались!

Парень двумя пальцами ухватил купюру и умчался. Штырь вальяжно прислонился к одному из гаражей и завел разговор, как он считал, издалека:

— Слушайте, мужики, у вас здесь, к примеру, не бывает одна такая… фигуристая, с рыжими волосами?

— У нас о бабах говорить не положено! — оборвал его желтозубый. — У нас только о машинах говорят или о футболе. Или о хоккее, когда по сезону.

— Все-таки почему мне личность твоя незнакома? — не унимался отставной мент. — Ты, к примеру, во всероссийском розыске никогда не состоял?

— Тьфу-тьфу-тьфу! — отмахнулся Штырь. — Зачем о таком говорить?

— А зачем ты о бабах начал? Мы здесь для того собираемся, чтобы от них отдохнуть. А ты, понимаешь…

— Зря ты, Петрович, так к человеку! — остановил бывшего мента желтозубый. — К человеку нужно с доверием подходить.

— Только в самом крайнем случае! — уверенно возразил Петрович.

— Он только по незнанию! Он ведь с нашими порядками пока не ознакомлен. А так по всему видать: свой человек, хороший! Он и выпивку нам того, инвестировал…

— Это верно, — согласился Петрович, смягчившись. — Этого у него никто и не отнимает.

— А я вот, к примеру, интересуюсь, у кого коленвал лучше — у «Жигулей» или у «Мерседеса»? — раздумчиво проговорил желтозубый, чтобы вернуть разговор в допустимое регламентом русло.

— Насчет этого не могу сказать, — оживился бывший мент. — А вот «Зенит» в то воскресенье хорошо сыграл! А ты на этот счет какого мнения? — Он повернулся к Штырю.

— Я уверен! — бодро отозвался тот. — И насчет коленвала я тоже с вами согласный.