— Тебе стоит жить так, как будто ты свободна от всего. Зачем ты усложняешь жизнь ненужными мыслями и воспоминаниями о прошлом? Никогда не делай того, чего ты не хочешь делать. Не возвращайся, если не хочешь возвращаться. Хочешь забыть — забудь и строй жизнь по-новой. Выбор есть всегда. А ребенок — это не прошлое. Это твое настоящее и будущее. Заберешь Алену тогда, когда твой путь станет ровным. С Александрой я поговорю об этом. Тебя никто не торопит, Надя. Сейчас самое время не думать, а просто жить.

Надя от этих слов не сдержалась, заплакала и ушла в свою комнату. Лу не пошла за ней. Иногда женщине полезно выплакать свои эмоции в одиночестве.

В свободное от учебы время Надя читала, шила, рисовала эскизы. Но потом она задумалась о том, что стыдно взрослой девушке сидеть на шее у тети, которая и так много для нее сделала. Она стала читать объявления, пытаясь найти себе такую подработку, чтобы не сильно отвлекаться от учебы. И спустя несколько недель нашла.

Теперь все проекты были заброшены, платья для Лу и ее подруг больше не шились. Днем Надя училась, а вечером уходила на мебельную фабрику, куда устроилась работать помощником закройщика.

Ее смена начиналась в пять вечера и заканчивалась в девять. Поначалу, добравшись после работы до дома, девушка была в состоянии только принять душ, после чего валилась на кровать без задних ног от усталости.

Вставать Наде приходилось в пять утра, чтобы успеть доделать те домашние задания, на которые не хватило времени вечером. Но постепенно она привыкла к такому режиму и была даже рада тому, что у нее нет свободного времени на ненужные мысли.

Лу искренне жалела бедную девочку, часто ругала ее за то, что она вечно все усложняет и зря изводит себя, совмещая работу с учебой. Она говорила, что Надя растратит свой творческий потенциал на вырезание кусков кожи для диванов.

Но Надя была непреклонна. Она стремилась к независимости, как моральной, так и к материальной. Тете пришлось сдаться. Она знала, что внутри этой молчаливой, серьезной и упрямой девушки дремлют, до поры до времени, огромные силы. И когда-нибудь ее истинное, сильное Я проявится в полную мощь.

У Лу был «нюх» на успешных людей, как она сама говорила. Женщина задумчиво смотрела на сгорбленную спину племянницы, которая рисовала на кухне очередные эскизы и догадывалась, что когда-нибудь будет с гордостью вспоминать то, что она была свидетелем этого простого и скромного начала большого и светлого пути.

Промелькнувшую, словно на одном дыхании, осень сменила долгая, морозная зима. А потом, неожиданно для Нади, потерявшей счет времени в круговороте работы и учебы, город наполнился пением птиц и весенними цветами. Солнца на улицах было столько, что от него негде было спрятаться. На лицах людей расцветали улыбки.

Надя ходила по утрам на учебу, щурясь от утреннего солнца, и подставляла лицо легкому ветру, путавшему ее каштановые волосы. Лу сказала носить их распущенными хотя бы на улице, потому что считала, что скрывать такую красоту — грех.

Той весной Надя расцвела, словно прелестный цветок. Из худощавого подростка она превратилась в стройную девушку с точеной фигурой и прямой осанкой. Весь ее девичий облик был романтичен, нежен и неповторим. Пятнадцатого апреля ей исполнилось шестнадцать. Только шестнадцать! А столько всего за плечами, она уже такая мудрая, эта юная девочка. Весна ее шестнадцати лет была такой легкой, радостной и прекрасной, что, несмотря на запреты, установленные самой себе, Надя влюбилась.

Его звали Виктор Одинцов. Темноволосый, высокий молодой человек двадцати пяти лет — он напоминал Наде киноактера. Общительный, умный, спокойный, он совсем не был похож на Тимофея. Надя с радостью осознавала это различие.

Девушка работала на фабрике под его руководством. Вскоре после того, как Витя ненавязчиво перешел с ней на «ты», он попросил разрешения подвезти ее до дома после работы. Надя согласилась. Не потому, что была очарована им, а потому, что ей было очень удобно доехать до дома на машине, а не идти пешком под дождем по темным улицам.

Вскоре это стало традицией — Витя каждый раз после работы стал подвозить Надю. По пути они болтали, смеялись, обсуждали фильмы и разные рабочие моменты. Девушка чувствовала себя легко и непринужденно в его обществе. Это было необычное, вдохновляющее ощущение.

На работе их стали считать парой, всем было очевидно, что они нравятся друг другу. Несмотря на то, что на работе Витя любил показать свое превосходство, подшучивая над молодостью и неопытностью Нади, она чувствовала, что находится под его постоянной защитой и неусыпным контролем.

Узнав о том, сколько Наде лет, Витя познакомился с Лу и получил разрешение на то, что он будет подвозить девушку после рабочей смены. Наде нравилось его серьезное отношение. Постепенно она поймала себя на мысли, что думает о Вите каждую свободную минуту, с упоением произносит перед сном его имя, много раз прокручивает в голове их разговоры. Для нее, такой юной, Витя казался взрослым мужчиной, на которого она могла положиться.

— Да ты, пожалуй, влюбилась? — спросила ее Лу, видя, что девушка за завтраком мечтательно смотрит в окно, что было на нее совсем не похоже.

— Да что ты, Лу, я просто думала о том, как лучше выполнить заданный эскиз, — Надя покраснела и торопливо продолжила есть.

— Ах, Надя, Надя! Любовь — это всегда хорошо. И даже здорово! Можешь не скрывать от меня своих чувств. Только думай в первую очередь о себе, о своем комфорте. Ну, и не будь дурой. От любви бывают дети, ты это знаешь лучше, чем кто-либо другой, — Лу чмокнула покрасневшую девушку в щеку и убежала на работу.

«Что бы я без нее делала,» — подумала Надя, для которой Лу стала ангелом-хранителем, той понимающей наставницей, о которой она всегда мечтала. Она снова с улыбкой посмотрела в окно. Все ее дальнейшие мысли занимал Витя.

Витя тоже часто думал о Наде и строил на нее далеко идущие планы. Его предыдущая девушка, гламурная блондинка из богатой семьи, объявила молодому человеку о том, что выйдет за него замуж только тогда, когда он заработает миллион. После чего бросила его, объяснив, что, вероятно, с ним это случится еще не скоро. Мир романтичного юноши тогда разбился на мелкие осколки. После такого разочарования он настороженно относился к женщинам.

Поэтому Надя казалась ему маленьким, светлым и чистым ангелом. Она не была его идеалом красоты, но она была не такой, как другие девушки, в чьем обществе он любил проводить время до нее. В ней было что-то первобытное и притягательное — он называл это самобытностью, чистотой и внутренним огнем.

По вечерам Витя отвозил Надю домой, долго и томительно целовал ее в тени старого дуба, заставляя сердце девушки биться с бешеной скоростью. Она не могла сказать, что испытывает непреодолимое желание, но близость мужчины волновала ее. Витя никогда не заходил дальше поцелуя, Надя была благодарна ему за это. Она боялась, что если они станут близки, то ей придется рассказать Вите свою историю. Хотя тот жар, который охватывал ее тело и его самые потайные уголки, поначалу не давал ей спокойно спать.