Я упал на землю и достал бинокль. Как и следовало ожидать, бойцы отряда обернулись на грохот, но, завидев облако пыли, поняли, что к чему, и потеряли интерес к источнику звука. Я глянул на образовавшуюся выбоину в скале и проводил взглядом разряженную аномалию. Теперь она не сможет набрать силу, пока вновь не выйдет из земли где-то в полях Северной Кореи по ту сторону Великого Разлома.

Кстати, что-то зачастили эти зоны ИФП, плотновато ходят. Я глянул на карту навигатора. Так и есть! Увлекшись слежкой, я не заметил, как вошел в «пояс Кляйнера», названный по имени того дятла, который первым заметил, что на каком-то там удалении от предполагаемого центра Зоны существует двухкилометровый поясок, где наблюдается повышенная плотность аномальных участков. Это место нужно было преодолеть как можно быстрее.

И я, активировав новый аэрозонд, отошел от края обрыва и побежал, бросая перед собой свои верные гайки. Следить за группой Паскаля сейчас не было смысла. Да и куда они денутся-то из каньона. Теперь все мое внимание было приковано к блуждающим в небе аномальным язвам. Многие из них были видны издалека по отчетливым визуальным ориентирам, но большинство удавалось различить лишь вблизи. Некоторые же, самые опасные и невидимые глазу, помогала определить лишь брошенная гайка. И я выписывал по плоской скалистой поверхности замысловатые зигзаги, огибая все встреченные зоны ИФП. Поэтому несчастные два километра «пояса Кляйнера» превратились в пять километров реального пути.

Не прошло и часа, как я заметил снижение аномальной активности. Да и облака прямо по курсу не были так сильно изрешечены зонами ИПФ, как белые лоскутки, оставшиеся за спиной. Я снизил темп, прошел еще пятьсот метров практически по прямой и вернулся к краю обрыва. Отряд Паскаля все так же полз змейкой по дну каньона, но эта змейка стала короче на одного человека. Я бегло через бинокль изучил пройденный ими путь и нашел крупное темное пятно на ровной каменистой тропе. Так измельчить и красиво разбрызгать органику мог лишь «блендер» – экспрессивный брат хармонтовской «мясорубки». Ну что же, одной проблемой меньше.

Удобно расположившись на молоденькой скудной травке, я стал ждать. Альпинистского снаряжения с собой никогда не таскал, просто не любил по отвесным скалам лазить. А удобные «козьи тропы», по которым можно было без особого риска спуститься с моим большим рюкзаком, заканчивались прямо здесь. Дальше по кромке каньона никто особо не ходил, ибо уже через несколько километров отсюда начинались так называемые «поля грома».

Название для столь огромной стационарной аномалии подобрали, конечно, красивое. Придумал его корреспондент какого-то географического журнала, один из немногих, которому повезло вернуться живым с отснятым материалом. Так «поля грома» и прилипли к Google-картам, стоящим по умолчанию на всех сталкерских навигаторах. Но мне больше нравилось старое название, отражающее всю суть этого аномального отклонения, – «дробилка».

Стационарные аномалии Зоны Три-Восемь всегда вызывали интерес ученых мужей. Как правило, они были значительно больше любых блуждающих зон ИФП, а вокруг них всегда располагались широкие участки нормальной реальности без каких-либо опасных зон. Что в свою очередь создавало благоприятные условия для установки лагеря и длительного изучения этих аномалий. Но мало какой «академик» смог продержаться возле «дробилки» дольше одних суток.

Представьте себе поле, густо усеянное камнями и булыжниками, на котором циклично, с интервалом примерно в секунду, меняется гравитация от нормального земного тяготения до такого же земного, но направленного в противоположную сторону. Из-за чего все булыжники и валуны то взлетают в небо, то резко обрушиваются на землю. И теперь вообразите, какой ужасный грохот могут создавать гектары прыгающих камней. У нормального человека крыша слетит уже через сутки, и никакие наушники или ватные тампоны тут не помогут.

Ясное дело, пытаться перейти на своих двоих «поля грома» никто и не помышлял. Но из-за того, что данная аномалия действовала лишь в узкой ограниченной плоскости, ее можно было легко преодолеть сверху над плоскостью действия или под ней. А поскольку человек обыкновенный пока еще не эволюционировал в летающее существо, путь был лишь один – по дну каньона. Где сейчас и шел отряд Паскаля.

Еще минут двадцать я следил за ними через бинокль. Но когда группа вошла в заросли старого леса, растянувшиеся под плоскостью «дробилки» и сохранившиеся благодаря особенностям стационарных аномалий, я потерял визуальный контакт. Но это означало, что и бойцы Паскаля теперь не смогут отслеживать склоны.

Спуск по крутой, но относительно удобной тропе занял около часа. И хоть к этому моменту я устал как последний домашний хомячок, но все же нашел в себе силы сделать рывок и уйти с открытого пространства. Перевести дух удалось лишь на границе леса.

Где-то надо мной за верхними кромками отвесных стен громыхали булыжники. Спешить было некуда. Догонять отряд сейчас нет смысла. Как-никак, я знал точное место, где их можно будет найти. И сейчас следовало подготовиться к этой встрече. Тем более, что я оказался в безопасной зоне, окружающей «дробилку», и можно было не бояться, что среди этих не тронутых аномальными воздействиями сосен меня накроет какая-то зона ИФП. А это отличная возможность передохнуть, перекусить и произвести апгрейд камуфляжа.

Не знаю откуда, но в моей памяти завалялся один нехитрый способ изготовления универсального камуфляжа, который по качеству маскировки переплевывал все известные мне фабричные. Даже вручную плетенный гилли провисал по многим параметрам в сравнении с моей нехитрой самоделкой. Все, что нужно было для ее изготовления, я всегда носил с собой в маленьком кармашке рюкзака. Плотно скрученный лоскут рыбацкой сети три на три метра занимал совсем мало места. Плюс пластиковая бутылочка с клеем ПВА. Больше ничего для создания хоть и не вечного, но весьма достойного камуфляжа с собой таскать не надо было.

Я извлек тугой рулончик сети и вылил на него полбутылочки клея, немного помял все это руками, чтобы ниточки хорошенько пропитались, и расстелил сеть прямо на земле. После чего накидал сверху щедрый слой опавшей хвои, гнилых веточек, срезанных ножом кусочков дерна, песка и прочего подножного мусора. Сверху потоптался ногами, разбрызгал остатки ПВА и еще натрусил сверху всяких природных материалов. И пока все это сохло на солнышке, а в котелке доваривалась похлебка, я занялся очень увлекательным делом – сниманием с рук клеевой шкурочки. Занятие ничем не хуже лопанья пупырышков пузырчатой пленки и такое же затягивающее. И когда я, высунув от усердия кончик языка, стянул последний лоскуток клеевой кожицы, мой камуфляж уже был готов. С получившегося лоскута самого естественного наземного покрытия я стряхнул неприлипшие остатки, а саму сеть аккуратно свернул рулончиком. Получившуюся «колбаску» сложил несколько раз и привязал канатиками к верхнему клапану рюкзака. Теперь можно и перекусить.

* * *

Ночь накрыла Крысиный перевал за считаные минуты. Я лежал возле зарослей дикого шиповника всего в семи метрах от грозного наемника. Это был уже шестой заход, когда я безуспешно пытался подползти к гаду, чтобы красиво снять его ножом. Один раз я даже приблизился к нему на расстояние трех сраных метров! Но засранец словно учуял опасность и тут же сменил позицию. При этом он смотрел на меня в упор, но так и не понял, что непримечательный холмик подножного мусора на самом деле притаившийся человек. Маскировочная сеть отработала безупречно.