пещеры. Ноги уже стали заплетаться от усталости, когда в конце дороги взору охотника явился величественный город. Перед Остапом возникла цитадель союзников-спасителей, на чьи плечи возлагали свои надежды обречённые люди там, наверху. И всё было бы ничего, если бы город древних защитников человечества не лежал в руинах.

Полуразрушенные здания, покрытые толстым слоем вековой пыли, молчаливо покоились в дремотном воспоминании о своем прошлом величии.

Ступая по широким каменным ступеням, ведущим к некогда грандиозному храму, ныне покрытому глубокими трещинами и с проваленной крышей, Остап почувствовал в сердце непреодолимую тоску.

Войдя в покосившиеся двери храма, Остап, осторожно переступая через обломки, некогда служившие крышей, двинулся к огромной каменной статуе у дальней стены. Рассекая мечом паутину, он приблизился к пыльному изваянию. Едва коснувшись каменной руки, Остап отпрянул назад. Она была тёплой. То, что представлялось статуей, оказалось живым существом.

Огромный, обсыпанный каменной крошкой великан зашевелился и заслонился от Остапа ладонями.

— Пощади! — прогремел низкий голос. От неожиданности сердце Остапа чуть не выскочило из груди, дыхание перехватило, и он растерянно, выставляя вперёд меч, попятился.

— Мы не сделали ничего дурного! — продолжил великан, поднимаясь с земли во весь свой четырёхметровый рост. — Мы служили свету верой и правдой. За что уничтожаете нас, Орбодиан?!

Понимая, что великан настроен невраждебно, Остап осторожно опустил оружие и взглянул в лицо исполина.

— Я пришёл с миром, — вкладывая меч в ножны, произнёс охотник.

— С миром? — удивлённо и с проскользнувшим возмущением в голосе спросил великан.

— Меня послали за помощью, — нерешительно шагнув навстречу исполину, сказал Остап. — Там, наверху, идёт война. Люди рассчитывали найти в этом подземелье союзников…

— Орбодиан?! — низко протянул великан. — Что с тобой сделали? — изменившись в лице, добавил он.

Остап замолчал и недоумённо посмотрел на гиганта.

— Кто послал тебя к нам? — пристально глядя на Остапа, спросил великан. Охотник замялся, затем обтерев лицо, вздохнул.

— Меня воскресили из мёртвых, — проведя рукой по голове, где недавно ещё была смертельная рана, произнёс Остап. — Я не видел его лица. Высокий. Худощавый. Верхом на чёрном коне. Голову и лицо его скрывал капюшон. Он рассказал мне об этом месте и оставил это! — развернув запястье, охотник показал метку. — С помощью неё я открыл дверь, ведущую сюда. Я больше ничего не знаю, — пожимая плечами, со вздохом добавил он.

Великан опустил глаза и некоторое время молчал.

— Как он смог сломить твою волю? — вдруг снова заговорил великан.

Остап неуютно повёл плечами и посмотрел в глаза склонившемуся к нему гиганту.

— Я не понимаю, о чём вы говорите? — растерянно глядя в лицо великана, сказал охотник. — Объясните мне всё.

— Меня зовут Богур, — выпрямившись во весь рост, со вздохом сказал великан. — Я король Атлантов. Издревле мой народ берёг людей от бед. Мы следили за равновесием на земле, и даже Дьявол, уважая нас, не переступал дозволенных границ. Благодаря этому, у людей всегда была свобода выбора. Куда им идти, в сторону света или тьмы, они всегда решали сами. Когда-то мы были силой, с которой считались. Теперь моё царство лежит в руинах, а мой народ погребён под ними. Теперь нас осталось так мало, что едва ли мы сумеем кому-то помочь, — печально понизив голос, сказал король.

— Что здесь произошло? — окидывая взглядом пыльные развалины, спросил Остап.

— Ах, это. Этот город превратил в руины ты, — с горечью произнёс великан и опустился на кусок рухнувшей колонны.

Остап, блуждающий взглядом по трещинам на стенах, замер и удивлённо перевёл взгляд на Атланта.

— Утвердительно, — протянул король. — Это сделал ты. Печать на твоей руке — это печать забвения. Она всегда принадлежала одному лишь Богу, и лишь он был вправе решать, что ею разрушать. Эта та самая печать, что отнимает жизнь у бессмертного и превращает в руины города, — разведя огромными руками, произнёс старый Атлант.

— Но я ничего этого не делал! — удивлённо глядя на великана, сказал Остап.

— Я не виню тебя, Орбодиан, ибо не ведал ты, что творил, — со вздохом произнёс Богур. — Тот, кто послал тебя к нам с этой печатью, лишил тебя осознания не только собственной личности, но и зла, вложенного в твою руку. Отворив дверь этой печатью, ты впустил сюда время. Многие тысячелетия оно было невластно над моим домом и народом. Господь дал нам долгую жизнь и это убежище, сокрытое от разрушительного взора времени. Благодаря этому, мы могли оберегать своей мудростью и силой все человеческие колена. И работы хватало, люди всегда стремились уничтожить себя и мир, в котором живут. Оберегать их всегда было сложной задачей.

— Так всё это сделало время? — окидывая взглядом руины, спросил Остап. — За те считаные часы, как я сюда вошёл? — коснувшись пыльной осыпающейся колонны, добавил он.

— Оно сделало это мгновенно, — ответил Богур. — Едва ты коснулся печатью забвения каменной двери, время ворвалось сюда, взяв своё по праву. Оно состарило и превратило в труху этот город, погребло под обломками мой народ, а тех, кому посчастливилось выжить, состарило на тысячи лет, — проводя морщинистой рукой по седой бороде, произнёс Атлант.

— Кто же это такой?! — надавив пальцами на стиснутые веки, нервно спросил Остап. — Зачем он это сделал?! — пытаясь выцарапать на запястье выжженную неизвестным воскресителем злополучную печать, прошипел охотник.

— Я не знаю, — печально ответил Богур. — Прости, но помочь людям наверху мы уже не сможем. Моего народа больше нет. Нас осталось не больше дюжины, все мы глубокие старики, и время нещадно продолжает нас убивать. Это теперь только ваша война, сынок, — печально окинув Остапа взглядом с поволокой, произнёс старый король.

— Прости и ты меня, Богур, — опустив голову, произнёс охотник. — Я не хотел принести сюда смерть и разрушение. Я шёл с надеждой. Если мне ещё удастся повстречать того, кто воспользовался мной и сотворил всё это, я постараюсь поквитаться за нас обоих. Даю тебе слово, — тяжело вздохнув, сказал Остап.

— В этом я даже не сомневаюсь, — с какой-то неподдельной уверенностью произнёс великан и покачал головой. — Однако прежде, чем ты уйдёшь, я кое-что тебе расскажу. До того как время разрушило мой подземный мир, мне были известны многие тайны верхнего. Возможно, открыв эти знания, я хоть как-то сумею вам помочь, — нахмурив седые брови, произнёс Атлант. — А начну я с того, что ты напрасно считаешь себя всего лишь человеком. Там, откуда тебя вернули, тебя знают как Орбодиана. Ты воин света. Орбодиан — Ангел праведного гнева… Ты послан сюда неспроста. Как и Эльза, воспламенившая в тебе огонь любви, — с лёгкой улыбкой произнёс Богур. — Но это лишь часть общей картины. Другая её часть окрашена чёрным. Там, наверху, вместе