границы тут нет ни с той, ни с другой стороны, можно переплыть на ту сторону. Плавать, я думаю, умеешь.

– Я никуда не поеду – сказала Натали.

– Тебя только что пытались убить, расчленить и закопать.

– Я должна закончить работу.

– Ты спеклась. Вот и все.

Она взяла деньги, вышла из машины, хлопнув дверью. Пошла назад. Русский немного подождал, потом – сдал назад.

– Верни деньги.

Она бросила деньги в открытое окно машины.

– Пошел ты.

Русский нажал на газ – и уехал.

* * *

Машину русского – она нашла на дороге, прошагав около мили. Русский стоял рядом с ней и смотрел на море вдалеке. За его спиной – высились поросшие лесом горы, вообще – место тут было очень живописным.

– Подожди – спокойно сказал он, когда она гордо прошагала мимо.

Натали остановилась.

– Человек, который пытался убить тебя – связан с местными спецслужбами. Они хоть и туповаты – но это их страна. Он уже знает, что те, кого он послал закопать тебя – не вернулись назад. И он знает – что ты знаешь слишком много. Он повторит попытку.

– На сей раз, я буду готова.

– Как? Не имея денег, оружия, нормальных документов, не зная языка?

– Как-нибудь выкручусь.

– Можно и проще. Я предлагаю тебе сделку.

– Сделку? – заинтересовалась она

– Сделку – подтвердил русский и достал из кармана Глок-19, ее любимый пистолет – это и деньги. В обмен на информацию.

– Какую информацию?

– Всю, что у тебя есть. Зачем ты прилетела в Грузию? Кто был тот человек, который пытался тебя убить и что за развитием он здесь занимается?

Натали промолчала. Она знала правила, и русский знал их. Это был запрещенный прием.

– Если ты сдашь этого хмыря – тебе же будет лучше.

– И чем же?

– Ты получишь пистолет и деньги и попытаешься его убрать. Если у тебя не получится – я буду знать, кто это. И попытаюсь убрать его сам. Как тебе такая сделка?

– Не пойдет.

– О как. А какая пойдет?

– Добавь к этому что-то из информации.

– Что именно?

– Я расскажу тебе, зачем я здесь. Ты расскажешь мне, зачем ты здесь. Окей?

Русский подумал. Потом кивнул.

– Садись в машину…

* * *

Конечно, ни о какой откровенности не могло быть и речи. Я знал, что Натали солжет, и сам собирался лгать.

Дело не во мне и не в ней, мы то можем друг другу доверять, раз даже спали вместе. Дело в том, чем мы занимаемся. Дело в том, что творится вокруг. Ложь – стала неотъемлемой частью повседневности, на нее обычно даже внимания не обращают. Это наша жизнь. Политик лжет избирателям, или как сейчас говорят – электорату – а электорат в свою очередь не особо и верит, потому что все прохаванные уже. Лжет экран телевизора, лгут друг другу бизнесмены, заключающие сделку, продавцы лгут покупателям. В сливочном масле очень немного масла, а в колбасе очень немного мяса. Таков уж наш мир – мир лжи.

Натали рассказала мне, что они собираются найти и задержать здесь одного ублюдка, бывшего полицейского, который не может не знать, как и почему в подвале полицейского управления снимали пропагандистский ролик Аль-Каиды – потому что он был начальником этого полицейского управления. Я наврал ей о том, что ищу Мамедалиева, боевика из Ферганской долины, связанного с Аль-Каидой и проходившего подготовку в приграничной зоне Пакистана. Натали спросила, почему ищу именно здесь. Я сказал, что по нашим данным в республике существует, причем с негласного разрешения местных властей и спецслужб ваххабитское подполье, опирающееся на Панкисию и цель этого подполья – дестабилизация обстановки в Чечне и Дагестане. Натали кивнула – не знаю, поверила или нет…

* * *

Русскому Натали не поверила сразу. Боевика родом из Ферганской долины нет смысла искать в Дагестане или Грузии – его следует искать в Ферганской долине. Он не может не знать о том, что он в розыске, причем в розыске как предположительный участник самой страшной террористической атаки со времен 9/11, его розыск приоритетнее розыска муллы Омара, духовного лидера организации Талибан14. Значит, он будет прятаться где-то в Ферганской долине – он уроженец тех мест и его оттуда не выдадут. Натали имела дело с арабским востоком и знала, что это так.

Значит, русский ищет кого-то другого. Скорее всего – второго из тех, кто выступил в том ролике с открытым лицом – Искендера аль-Руси, человека, настоящее имя которого до сих пор не смогла установить американская разведка, О нем было известно немного – русский, впервые проявился в конце нулевых, очень быстро выбрался на самый верх террористической иерархии. В каком-то смысле он – реинкарнация Джумабоя Ходжиева, он же Джума Намангани, бывшего старшего сержанта ВДВ СССР, ставшего военным амиром организации Аль-Каида и предположительно – погибшего во время бомбежки Мазари-Шарифа в ноябре 2001 года. Надо сказать, что Аль-Каида, испытывая недостаток людей, прошедших настоящую военную подготовку – очень быстро выдвигала наверх тех, кто ее имел и при этом разуверился в собственной стране и принял радикальный ислам. Внутренняя станция ЦРУ «Алек стейшн», занимавшаяся Аль-Каидой и ее ответвлениями – предположила, что Искендер аль-Руси – бывший сержант или даже офицер элитного подразделения российской армии, возможно даже спецназа, прошедший полный курс специальной подготовки, вероятно сломавшийся во время боевых действий на Кавказе и принявший радикальный ислам. Обратились к русским с просьбой предоставить доступ к базам данных с целью выявить настоящее имя Аль-Руси. Русские ответили категорическим отказом.

Натали предположила, что если русский вышел на охоту – значит, произошло что-то экстраординарное. Нет смысла использовать его, у русских достаточно агентов – а он уже проявил себя как человек ненадежный. В таких делах – не задействуют того, кто не заслуживает полного и абсолютного доверия – за исключением случаев, когда не задействовать просто нельзя. Если задействовали именно его, того кто умеет убивать и не заслуживает доверия – значит, были тому причины. И причиной может быть то, что он лично знает Искендера аль-Руси. Возможно, потому что служил когда-то рядом с ним.

Натали покосилась на русского – тот спокойно вел машину, направляясь обратно в Батуми. Искендер аль-Руси для американской разведки – приоритетная цель, чтобы достать его – допустимы любые приемы. Она могла приставить пистолет к голове русского и потребовать говорить – но даже не подумала сделать такое. Она знала, что русский не заговорит – и скорее всего, сделает такое, о чем она сильно пожалеет.

Разумным