— Какого дьявола! — воскликнул мужчина.

— Полиция, — объявил Фрэнк Селлерс, — кто вы такой?

— Я — Мэдисон Эшби, — представился мужчина, — адвокат.

— Ее адвокат? — спросил Селлерс, кивнув в сторону Хейзл.

— Да.

— Не сомневаюсь, что она нуждается в адвокате, — пробурчалСеллерс и после небольшой паузы добавил, — причем основательно.

— Даже страстно, — вмешалась Хейзл, — прошу вас, заставьтеэту гориллу снять эту гадость с моих запястий, а потом выясните, что все этозначит.

Селлерс показал адвокату револьвером на кресло.

— Присаживайтесь, — пригласил он его, а потом кивнул мне, —и ты, Лэм, садись. Держи свои руки на виду.

Сам же Селлерс продолжал стоять, держа револьвер в вытянутойруке.

— Могу я спросить, что все это значит? — поинтересовалсяЭшби.

Селлерс проигнорировав вопрос адвоката, обратился ко мне:

— Итак, Коротышка, ты отправился в Сан-Франциско. И забрал ссобой дорожный сундук.

— Это разве преступление? — спросил я.

— Преступление не в этом, а в том, что совершено убийство.

— О чем вы говорите?

— Я говорю о том, — пояснил он, — что в Сан-Франциско, вотеле “Калтония” убит парень по имени Стэндли Даунер. В его комнате посредипола стоял твой дорожный сундук. Одежда и другие вещи, что были в сундуке,оказались разбросанными по всей комнате.

Селлерс уловил выражение крайнего изумления в моих глазах.

— Продолжай, — предложил он, — разыгрывать передо мнойкомедию. Ты, Коротышка, — отъявленный ублюдок и чертовски искусный актер. Тыловко проделал всю ту работу. Ты…

Он замолк на полуслове, поскольку комнату пронзил резкий,истеричный вопль Хейзл.

— Ну вот, — повернувшись к ней, заметил Селлерс, — еще одновеликолепное представление. Ты вышла на сцену как раз вовремя, завопила длятого, чтобы получить время на обдумывание, чтобы дать возможность Дональдууклониться от ответов на прямые вопросы и подарить ему минутку на размышление.

А теперь, сестричка, у меня есть новости и для тебя! Прошлойночью ты тоже была в Сан-Франциско. Ты посетила некую бабенку по имени ЭвелинЭллис в том же самом отеле “Калтония”. Эта девица зарегистрировалась в“Калтонии” под именем Беверли Кеттл. Она была в номере семьсот пятьдесят один.Ты сказала ей, что тебе абсолютно не нужен Стэндли Даунер, что она можетоставить его себе, но ты хотела бы получить обратно то, что он взял у тебя, впротивном случае у него будут большие неприятности.

Ты обозвала ее несколькими грязными словами и она…

Хейзл попыталась прервать Селлерса и что-то сказать.

— Заткнись, — резким тоном посоветовал ей Мэдисон Эшби.

Селлерс повернулся лицом к адвокату и смерил его оценивающимвзглядом.

— Я вполне мог бы вышвырнуть вас отсюда, — пригрозил он.

— Да, могли бы, — согласился Эшби, — и в том случае, есливам в самом деле захочется сделать это, я намерен дать моему клиенту несколькосоветов. Хейзл, ничего не говорите. Абсолютно ничего. Даже не подсказывайтеему, который час. Ничего не признавайте, ничего не отрицайте, можете толькосказать, что вы не намерены говорить до тех пор, пока не переговорите со своимадвокатом наедине. А теперь, — заявил он, повернувшись к Фрэнку Селлерсу слегким поклоном, — поскольку вы, кажется, озабочены тем, что я нахожусь здесь,я могу и удалиться.

— Черта с два, — возразил Селлерс, — что-то вы, приятель,слишком нетерпеливы. Вам очень хочется выбраться отсюда и кому-то позвонить изближайшего телефона-автомата, чтобы посоветовать что-то сделать. Никуда вы непойдете и останетесь здесь.

— У вас есть ордер на мое задержание? — спросил Эшби.

Селлерс подошел к нему, оттолкнул его в сторону, направилсяк двери и защелкнул замок.

— У меня есть кое-что более существенное, — пояснил он.

— Ваши действия противоречат моим законным правам, —возмутился Эшби.

— Я долго вас не задержу, — пообещал Селлерс, — но в даннуюминуту я задерживаю вас в качестве важного свидетеля.

— Важного свидетеля чего? — удивился адвокат.

— Того, что Хейзл завопила, когда я пытался добиться ответаот Дональда Лэма.

— Она закричала совсем не по этой причине, — попыталсяобъяснить Эшби. — К вашему сведению, Стендли Даунер является ее мужем. Женщинаимеет полное право закричать, когда она неожиданно узнает, что ее муж погиб иона стала вдовой.

— Ее муж, подумать только! — усмехнулся Селлерс. — К вашемусведению, эта бабенка не кто иная, как Хейзл Клюн. Она приняла фамилию Даунерпосле того, как стала действовать в одной упряжке со Стэндли Даунером.

Кроме того, эта Хейзл Клюн или Хейзл Даунер, как онаназывает себя, по уши погрязла в деле грабежа бронированного пикапа. Онасвязалась с проходимцем по имени Херберт Бэксли. Она раздражена тем, чтоСтэндли улизнул с пятьюдесятью тысячами баксов из того, что они выловили избронированного пикапа. Мне думается, что она посчитала те пятьдесят тысяч ихобщей собственностью.

Хейзл глубоко вздохнула, вновь пытаясь что-то сказать.

— Заткнитесь, — повторил ей Мэдисон Эшби, — если вы скажетехотя бы одно слово кому-нибудь, то я даже и не притронусь к вашему делу.

— К какому делу? — спросил, усмехнувшись, Селлерс.

— К делу, в соответствии с которым я подам против вас иск зато, что вы заперли ее в комнате, что предъявили ей ложное обвинение всовершении преступления, за дискредитацию ее личности, за клевету, но это всена данный момент. Я пока не знаю, что еще появится дополнительно.

Селлерс задумчиво посмотрел на адвоката и заявил:

— Знаете ли, что-то вы стали мне не очень нравиться.

— Я могу сколько угодно вам не нравиться, — твердо ответилЭшби, — но я всего лишь защищаю интересы моего клиента.

Селлерс резко повернулся ко мне:

— Каким образом, черт побери, Стендли Даунер заполучил твойдорожный сундук?

Эшби, перехватив мой взгляд, покачал головой.

— Откуда мне это знать? — в свою очередь спросил я.

Селлерс с минуту в раздумье жевал сигару, потом вложилревольвер в кобуру, подошел к телефонному аппарату и набрал номер.

— Я хочу поговорить с Бертой Кул, — заявил он в телефоннуютрубку.

Некоторое время он молча держал трубку, затем сказал: