«Где же силовики? – в отчаянье думал Ким, – Как давно они поняли, что упустили их?»

Готам вышел вперед. Петер кивнул, и он поднял руку с прикованным к ней запястьем Кима к замку. Ким хотел воспротивиться, но Петер без тени эмоции огрел его стволом по затылку так, что коридор вокруг на секунду потемнел. Ким почувствовал, как его ладонь прикладывают к сенсору, и дверь открылась.

Примерно половина отряда прошла внутрь, и тогда синтет потащил его вперед. Форум был забит гораздо плотнее, чем на День Единения: казалось, здесь собрался весь Город. В этот момент через вход с другой стороны ворвался Тан со своим отрядом. Люди еще не успели понять, что произошло, а синтеты уже оцепили всю арену и трибуны.

Без единого выстрела Форум был взят в пять минут. Несколько белокурточников с парализаторами попробовали было сопротивляться, но оружие синтетов выглядело слишком настоящим.

Поднялся крик, и Петер, стоя на самой верхней трибуне, выстрелил в потолок. Он развернулся лицом к камерам наблюдения, и Ким увидел у него в руке микрофон.

– Сегодня вы напали на нас. Жители Города знают об этом? – Суровый голос Петера прокатился по залу, в котором моментально наступила тишина. – Мы не хотим мести, мы по-прежнему ищем мира. Но это будет мир на наших условиях – или никакого. Либо синтеты уйдут в тринадцатый сектор, либо отсюда не уйдет никто. Подумайте, кем тогда вы будете править и кому лгать?

– Вы рехнулись… – простонал Ким. – Поляков ни за что не пойдет на переговоры с террористами! Они вас перебьют!

– Думаешь, нам есть что терять? – холодно ответил Готам, – Они спустились утром и напали – без предупреждения, втихую. Посмотрим, будут ли они такими же смелыми на глазах у всего Города.

У Петера зазвонил пластфон, и он поднес его к губам вместе с микрофоном.

– Говорите при всех, – громко произнес он на весь зал. – Пусть ваши и мои люди это слышат.

«Умно», – подумал Ким и в очередной раз задал себе вопрос: кому он желает победы?

Несколько минут спустя ожил один из вделанных в сцену видеонов. На экране появилось увеличенное во много раз лицо Полякова, искаженное от ярости.

– Мы не будем вести переговоров с вооруженными людьми, – отчеканил консул.

– Мы тоже, – парировал Петер. – Сегодня утром вооруженные люди отбили у нас такую охоту.

– Ваш единственный шанс – сдаться сейчас.

– Или что? – спросил Петер. – Вы нападете снова? Здесь тысячи горожан. Скажите, что вы будете штурмовать, – не мне, а им.

В толпе раздались вопли ужаса, и Ким впился ногтями в ладони. Тут ожил второй эмиттер.

– Да подождите же! Никто не хочет кровопролития! – Интеллигентный Эдо выглядел смятенным, – Но ваши требования непомерны: Город просто не может отдать синтетам тринадцатый сектор.

– Значит, Город отдает нам всех, кто находится здесь сейчас? – спросил Петер. – Вы готовы пожертвовать ими, чтобы уничтожить нас?

– Вы – военные преступники, – резко отрубил Поляков, и по Форуму прокатился вздох, – Мультиботы, химическая атака, сотни пострадавших! Никаких соглашений, я сказал!

– Мы не делали этого! – Голос Петера стал громче и злее. – Это была провокация с вашей стороны!

– Лжешь! – Поляков и Петер уставились друг на друга с одинаковой ненавистью.

В этот момент включились все экраны на стенах, и Ким, к своему огромному изумлению, увидел множество копий Тори Лексуса. Очевидно, это были свежие новости, и Тори значительным тоном вещал на весь Город:

– Итак, сейчас два часа дня, и точное число заложников, запертых в Форуме вместе с агрессивными синтетами, пока неизвестно. Мы не знаем также, кто заблокировал двери: повстанцы или правительство, но…

– Заткните его кто-нибудь! – сорвался Поляков.

– Мы все должны успокоиться, – торопливо проговорил Эдо. – Давайте сделаем небольшую паузу и все обдумаем.

– Вы используете это время, чтобы подвести свои силы, – ровно сказал Петер. – Не думайте, что мы этого не понимаем. Можете не спешить: мы не станем стрелять в людей… Пока вы нас не вынудите.

Эмиттеры погасли. Лексус продолжал кривляться, но звук кто-то убрал. Люди в Форуме опасливо начали переговариваться – все, кроме синтетов. Эти стояли наверху, на трибунах, и по периметру арены – не разжимая губ, не шевелясь, как автоматы. Петер тоже не сел: он оглядывал растерянную, охваченную страхом толпу внизу, точно доску для игры в камни. Словно прикидывал, сколько камешков придется «задушить», чтобы добиться тактической победы.

Тупик, подумал Ким. Пат. Безвыходная ситуация: никто не уступит. Раз никто не уступит – рано или поздно начнется бой. А после того как начнется бой, никто уже не сможет уступить, пока одни других не уничтожат. Они в ловушке, и выходы закрыты.

– Это вы заблокировали двери? – Во рту у Кима пересохло. Они с Готамом стояли недалеко от входа, и Ким бессильно привалился к стене.

– Как? Мы едва смогли управлять дверями своего блока. К вашим у нас доступа нет, – ответил Готам.

– Значит, силовики… – пробормотал Ким.

– Зачем? – равнодушно спросил Готам, – Мы не собираемся уходить. Мы сказали об этом.

Странно: Эдо же говорил – двери Форума переведены на ручное… Ким подумал немного, потом несильно потянул Готама за собой. У двери стояло несколько синтетов с оружием наготове, но они не обратили на них особого внимания: видимо, Готам был на хорошем счету. Ким поднял обе их сцепленные лентой руки, приложил свою ладонь к замку, и дверь открылась.

– Не заперты?.. – пробормотал Ким.

– Лексус, – Готам презрительно пожал плечами, – Идиот.

И тут у Кима в голове внезапно вспыхнул ответ на вопрос Сенны о том, зачем кому-то понадобилось восстание машин.

А потом с ним произошло что-то пугающее: как будто все шестеренки в мозгу разом со ржавым скрипом сдвинулись и начали крутиться все быстрее и быстрее. Лексус, Ерик, Сенна, мультиботы – все что-то говорили одновременно; у Кима чуть не лопнул череп, но затем все успокоилось, и он понял.

– Выпусти меня, Готам, – тихо попросил он.

Синтет смотрел на него не мигая.

– Боишься? – бесцветным тоном произнес он, – Хочешь сбежать?

– Нет! Выпусти, и я помогу вам, – с нажимом проговорил Ким. – Я знаю, что делать.

Готам по-прежнему молчал, и Ким с отчаянием подумал, что это все равно что убеждать в чем-то стеллаж. Он приготовился было «читать», но тут Готам прижал тыльную сторону правой ладони к ленте, и Ким почувствовал, что его рука свободна.

– Удачи, – произнес Готам, едва размыкая губы, и Ким кинулся к выходу. Обернувшись напоследок, он заметил, что Петер пристально смотрит на него из своей ложи.

Торопиться, торопиться, нужно успеть. Он пробежал глухую галерею до следующей двери, а за ней…