Да, подумала Равена, было и хорошее. Было...

Отбросив на пол оба меча, Амир широким шагом направился к ней. Остановился в двух шагах и окинул внимательным взглядом сидящую на полу и прислоненную к стене тонкую фигурку. Потом качнул головой и с хмурым недовольством и произнес:

- Ты все такая же глупышка, моя Равена. Снова ускользнула из моих рук и только ради того, чтобы эти ничтожные канрийские воры морили тебя здесь голодом.

Равена молча смотрела, как Амир, преодолев разделяющие их два шага, опускается перед ней на колени. Его руки обняли ее, оторвав спину Равены от стены сарая, и прижали к себе.

Это было странное объятье. Как будто Амир боялся потерять ее и сейчас, снова имея возможность держать Равену в своих руках, выдохнул с облегчением. Его рука с давней лаской, как это было в глубокой юности, погладила ее по волосам. Почти по-братски. А Равена отчаянно старалась не думать, что рука эта обагрена кровью множества людей.

- Неужели умереть в плену канрийцев для тебя лучше, чем жить в плену у меня, малышка Равена? – понизив голос, произнес он ей на ухо, продолжая прижимать ее к себе неожиданно бережно, как ни разу не делал это в Клане Драконов.

На миг в груди Равены что-то дрогнуло. Пришло непрошенное осознание: а ведь он ее любит. По-своему, но любит. Дорожит ею.

Только это ничего не могло изменить.

В живот Амира вошло холодное лезвие кинжала.

Холодное лезвие кинжала вошло в тело Амира неглубоко, и он мгновенно отпрянул, схватив Равену за запястье с такой силой, что кинжал выпал из ее руки.

Резко отбросив руку Равены, Амир прижал ладонь к своему боку и, отняв, посмотрел на нее: на его пальцах появилась свежая кровь – в этот раз его собственная. Сначала Амир с недоверием заглядывал в глаза Равены, словно искал в них что-то, потом губы его изогнулись в недоброй улыбке.

- Ты пыталась убить меня, малышка Равена? Этими слабыми руками человека, который голодал много дней?

Равена медленно покачала головой, видя, как в изумрудных глазах все сильнее разгорается пламя ярости.

- Мне бы никогда не удалось вонзить кинжал так глубоко тебе в сердце, как ты вонзил его в сердце моего отца, - тихо произнесла она. – Нет, Амир, я не пыталась тебя убить.

- Тогда зачем? – спросил он, не отводя от нее взгляда, который с каждым мгновением становился все тяжелее.

- Лезвие кинжала отравлено, - пояснила Равена. – Но не волнуйся. Они обещали, что этот яд не убьет тебя, только усыпит. Ты нужен им живой.

Амир коротко рассмеялся.

- Не могу поверить... Ты сговорилась с канрийцами.

Снова прижав ладонь к тому месту, куда Равена ударила его кинжалом, Амир тряхнул головой, как будто пытался отогнать назойливую муху, избавиться от чего-то. Равена видела, каким мутным становится его взгляд, хотя Амир старался держаться. Она поняла: он слабеет.

Края его рта приподнялись в улыбке. Резко обхватив второй рукой шею Равены, он с силой притянул ее к себе, прислонившись лбом к ее лбу.

- Ты предала меня... малышка Равена, - прошептал Амир, глядя ей в глаза.

Равена медленно подняла руку и прикоснулась пальцами к шраму, который для нее был напоминанием о том дне, когда Амир убил ее родителей. Их родителей.

- Ты первым предал меня, Амир, - тихо сказала она. – Я была счастлива, что у меня есть брат. Восхищалась тобой, гордилась тобой. Была привязана к тебе. Я любила тебя, Амир. Ты значил для меня много. Но отнял у меня все.

Она видела, как у Амира дернулся край рта. Или ей показалось. Равена потянулась вперед, ближе к его уху, и прошептала:

- Я не буду твоей, Амир. Никогда.

Она чувствовала всем своим существом, как сильное тело, прижимающее ее к себе, слабеет с каждой секундой. Амир погрузил пальцы в ее волосы и потянул ее голову назад. Чтобы заглянуть ей в глаза – сразу поняла она.

Его взгляд был рассеянным и мутным.

- Равена... – произнес он на выдохе, потянулся к ней, как будто намереваясь поцеловать, но его губы лишь слегка мазнули по ее губам – тело Амира качнулось, и он с громким стуком завалился на пол.

Равена продолжала сидеть на полу и смотреть на лежащего у ее ног названого брата. Всем ее существом овладело бесчувственное оцепенение, не хотелось даже шевелиться.

Жив ли Ран-Ги? Он не должен был позволить себе погибнуть от руки Амира, у него еще перед ней невыполненное обещание.

Она не знала, сколько прошло времени, когда наконец ее ушей коснулись звуки шагов. Подняв глаза, она увидела перед собой канрийского мага. Подойдя к Амиру, он опустился перед ним на колени. Точно так же, как это делал Амир, положил ладонь на раненый бок дракона и, отняв руку от раны, посмотрел на окровавленные пальцы. После чего нарисовал на лбу Амира его же собственной кровью какой-то знак.

- Теперь он не очнется как минимум три дня, - сказал Ран-Ги. – Этого хватит, чтобы погрузить его на корабль, который отправляется в Кан-Ри. А там уже до самого прибытия в столицу Кан-Ри с него глаз не спустят наши маги.

- Рано или поздно он сбежит от вас, - сказала Равена.

Ран-Ги поднял на нее глаза.

- Как вы думаете, мин-са, сколько драконов сбежало из плена нашего ордена?

Равена слабо качнула головой, давая понять, что у нее нет ответа.

- Ни одного, - одними глазами улыбнулся Ран-Ги. – И если вашему дракону это удастся, то он будет единственным в своем роде.

Равена промолчала. Не было смысла настаивать на своем, возможно, Ран-Ги знал, о чем говорил, но... его слова не могли ее убедить, внутренний голос подсказывал, что Амир способен сделать даже то, что еще никому не удавалось прежде.

- Но это уже будет не моей заботой, - продолжал между тем Ран-Ги, коротко склонив голову в поклоне. – С этого момента я ваш слуга, мин-са. Я дал вам слово и сдержу его. Ведь Ран-Ги – это река, которая верна тому пути, что выбрала для нее судьба...

* * *

Этот разговор состоялся неделю назад.

- Что вы скажете, мин-са? – спросил Ран-Ги. – Поможете ли вы нам?

Равена подняла на него взгляд. Темные раскосые глаза канрийца смотрели на нее в терпеливом ожидании.

«И он тоже хочет использовать меня, - подумала Равена и, внезапно осознав, что больше не желает жить по чужой воле, решила: - Нет. Я не позволю снова этому случиться. Хочу сама быть хозяйкой своей судьбы».

- Я помогу вам, - сказала она и, увидев, как слабым, едва заметным огнем загорелись глаза Ран-Ги, добавила: - Однако у меня есть условие.

В уголках губ канрийского мага появилась улыбка.

- Я слушаю вас, мин-са.

Равена глубоко вдохнула.