"Я был на востоке. На юге. Западе. Практически в любом направлении, которое ты можешь себе представить". Даниэль присел вниз и изучал собаку. "Я встретился с ним, когда вернулся с Востока. Он дал мне это". Он потер свой черный каменный кулон кончиками пальцев. "Он сказал, что с этим я буду в безопасности".

"Собака или ангел?" усмехнулась я. Я должна была знать лучше, чем думать, что Даниэль даст прямой ответ на мой вопрос относительно его местонахождения.

Даниэль откинул свои косматые волосы с глаз. "Я встретил человека, для которого была вырезана эта статуя. Габриэль. Я многому научился у него. Он рассказал мне о госпоже Бордо и том, что она сделала для других людей. Он был тем, кто заставил меня желать вернуться сюда. Быть ближе к этому месту снова… и другие вещи". Даниэль стоял и впитывал глубокое бремя туманного воздуха. "Нахождение здесь всегда давало мне возвышение и очищение".

"Ты хочешь сказать, что имел обыкновение приезжать сюда, чтобы стать возвышенным," сказала я, рискуя предположением.

"Ну, да". Даниэль засмеялся и сел на каменную скамью.

Я инстинктивно сделала шаг от него.

"Но я не делаю этого больше". Он постукивал пальцами по своим ногам. "Я был чист в течение длительного времени".

"Это хорошо". Я опустила свои руки по бокам и попыталась выглядеть обычной и не потрясенной его словами. Я знала, что он не был никаким святым. Я знала, что его жизнь ушла в темноту за долго до того, как он исчез. Я видела его только три раза за эти шесть месяцев после того, как он переехал в Ок-Парк со своей матерью — шесть месяцев, которые привели к его исчезновению в целом. Последний из этих трех раз был, когда общественность средней школы Ок-Парка позвонила папе, потому что Даниэль был исключен из школы за драку.

Они не могли связаться с его матерью, поэтому папа и я должны были сопроводить его домой. Но в каком-то смысле это было, как думает мой брат, из-за наркотиков или что-то в этом роде.

Я посмотрела на высокую статую Ангела Габриэля, смотрящего свысока на нас. Его вырезанные глаза казалось, отдыхали на макушке головы Даниэля. Нить любопытства потянула меня к месту рядом с ним на скамье. "Ты веришь в ангелов? Правда?"

Он пожал плечами. "Я не думаю, что у них есть перистые крылья или что-то подобное. Я думаю, что они — люди, которые делают хорошие вещи, даже если они ничего не получают взамен. Люди, как твой отец… и ты".

Я посмотрела в его сверкающие глаза. Даниэль протянул свою руку, словно хотел почистить мою щеку — небольшие покалывания вспыхнули под моей кожей — но он убрал свою руку и закашлял.

"Вы все сумасшедшие, если спрашиваете меня об этом," сказал он.

"Сумасшедшие?" Мои щеки запылали еще сильнее.

"Я не знаю, как Вы все делаете это," сказал он. "Как Мэриэнн Дэйк. У нее не было ничего, но она все равно старалась помочь таким людям, как я. Я думаю, что она была Ангелом".

"Ты поэтому пришел на ее похороны? Из-за Мэриэнн?" Не из-за меня?

"Я часто оставался у Мэриэнн, когда возникли проблемы с моими родителями. Если я не был в вашем доме, я был с нею. Она всегда была там для меня, когда другие не были". Даниэль вытер нос тыльной стороной ладони. Его ногти были почерневшими, что было похоже на маркер.

"Я просто чувствовал, что должен проявить свое последнее уважение…"

"Я думаю, что я забыла. Мэриэнн о многих заботилась".

"Да, я знаю. Я не являюсь особенным".

"Нет. Это не то, что я имела в виду… Мне просто жаль, что я забыла". Я положила свою руку на его плечо.

Он отшатнулся, и я едва смогла почувствовать твердость его тела под тканью его пальто.

"Все было очень тяжело для тебя. Я уверена, что Мэриэнн считала тебя…"

"Родным?"

"Я думаю, родным, или, по крайней мере, нормальным".

Даниэль покачал своей головой. "Я иногда чувствовал себя родным. Когда Мэриэнн рассказывала мне свои истории на ночь, или когда я сидел за столом с вашей семьей. Нет ничего лучше, чем семейный обед Дивайнов, чтобы заставить Вас почувствовать окружающую заботу. Но я никогда не чувствовал себя нормальным. Так или иначе, я

всегда знал, что я не…"

"Принадлежишь?" По некоторым причинам я могла понять его.

"Я никогда не принадлежал, не так ли?" Даниэль поднял руку и обернул своими длинными пальцами мое запястье. Он держал мою руку так, словно собирался сбросить ее со своего плеча, но затем, немного поколебавшись, вернул ее обратно, прижав обеими руками.

"Но я не могу передать тебе словами, сколько раз за прошедшие несколько лет мне было жаль, что я не могу больше обедать с вами за вашим столом. Как бы я хотел все исправить, вернуть все назад, изменить многие вещи, чтобы снова стать частью вашей семьи. Но это невозможно, не так ли? " Он провел свои теплые пальцы в середину моей ладони, и сунул их между моими.

Возможно, от мерцания уличных ламп или циркуляции тумана, но на мгновение

он стал похож на старого Даниэля, того с белыми светлыми волосами и вредным, но невинным взглядом — словно прошедшие годы растаяли и темнота отступила от него. И в этот момент, что-то — энергия — прошло между нами. Как будто нить, которая привлекла меня к нему, стала сейчас проводом под высоким напряжением, который связывал нас, и я должна была вытянуть его в безопасное место.

"У нас завтра большой обед в честь дня Благодарения," выболтала я. "Ты должен приехать. Я хочу, чтобы ты приехал".

Даниэль моргнул. "Ты замерзаешь," сказал он. "Мы должны зайти внутрь куда-нибудь".

Даниэль встал, все еще держа мою руку, и повел меня вниз по дорожке усыпанной гравием. Я не знала, когда он собирался отпустить мою руку — и не хотела знать. А я держала его, потому что знала, что он нуждается во мне.

Он, наконец, отпустил мою руку, когда сошел с дорожки и в участок увядших кустарников. "Забор не такой высокий, если идти этим путем," сказал он.

Я заколебалась на мгновение, наблюдая, как он исчезает в тумане. Я сошла с дорожки и последовала за ним в глубину сада. Когда мы подошли к железу забору, я позволила ему помочь мне, его руки держали мою талию и ноги, когда я поднималась. Мы шли рядом

назад к мотоциклу. Наши пальцы соприкоснулись однажды, и мне хотелось, чтобы он снова взял меня за руку. Я села на мотоцикл и сделала глубокий вздох, упиваясь земляным ароматом Даниэля, когда мотоцикл рванул, как выстрел в городскую ночь.

НЕСКОЛЬКО МИНУТ СПУСТЯ

Мотоцикл резко остановился перед домом Даниэля. Я врезалась в его спину и

почти сразу же полетела в сточную канаву.

Даниэль схватил меня за бедра и удержал от падения. "Извини," пробормотал он, и позволил своей руке задержаться на мгновение.

Даниэль слез с мотоцикла, и я последовала за ним. Он положил свою руку мне на плечо и повел меня по тротуару к входной двери дома. Мое сердце стучало так сильно, когда мы поднимались по лестнице, что я боялась, что Даниэль услышит его.