В конечном счете концлагерь Маутхаузен оказался в советской оккупационной зоне, и КК вынужден был прекратить там свою деятельность. Поэтому Визенталь перешел на работу в другую американскую разведывательную организацию, Управление стратегических служб. Если в КК он занимался арестами подозреваемых, местонахождение которых было известно, то теперь занялся поисками тех, кто скрывался. Но и это продолжалось недолго: в конце 1945 года управление было расформировано. Тем не менее сотрудничества с американцами Визенталь не прекратил. Он числился у них «советником» и, судя по всему, получал зарплату.

Работа с американцами позволила Визенталю быстро восстановить душевное здоровье и выделила его среди других перемещенных лиц.

Уже через три недели после окончания войны он поехал в Мюнхен на первую конференцию бывших узников нацистских концлагерей и познакомился там, помимо всех прочих, с человеком по имени Шимшон Юницман. Юницман был связан с «Партией еврейского государства» (которую Визенталь до войны поддерживал), а впоследствии стал депутатом израильского кнессета от партии «Херут».

В Мюнхен Визенталь отправился с мандатом члена «Еврейского комитета Верхней Австрии», который был подписан представителем «Джойнта» (одной из еврейских благотворительных организаций, работавших в Австрии с перемещенными лицами), и плюс к тому в мандате красовалась впечатляющая печать американской военной администрации.

Это был период всеобщей неразберихи и хаоса. Многие зоны европейского континента находились под властью иностранных оккупационных войск и не имели нормального административного управления, а Европа в целом напоминала большую дорожно-транспортную пробку: около четырнадцати миллионов перемещенных лиц – на поездах, телегах, машинах, велосипедах, а также верхом и пешком – пытались добраться до дома, перебираясь из страны в страну и пересекая одну границу за другой. Повсюду можно было видеть бесконечные колонны беженцев, среди которых были и евреи.

В общей сложности на оккупированных нацистами и подконтрольных им европейских территориях выжило около миллиона евреев (не считая тех, что проживали в Советском Союзе), и большинство из них осело на территории Румынии, Венгрии, Чехословакии, Болгарии и Польши. Однако многие снимались с места и трогались в путь.

Тысячи евреев, освобожденных из лагерей, возвращались домой, но обнаруживали, что их дома разрушены, имущество отнято, причем шансы на то, что коммунистические режимы вернут им то, чем они владели, были нулевыми. Кроме того, почти везде они сталкивались с антисемитизмом, в некоторых местах становились жертвами погромов, и многие из них не могли найти своих пропавших родственников. В этих условиях они больше не видели смысла оставаться в родных местах и в поисках новой жизни отправлялись на запад, подальше от тех мест, где их постигла катастрофа, зачастую вливаясь в колонны немецких беженцев, изгнанных с востока. В результате они оказывались в Германии и Австрии, в лагерях для перемещенных лиц. К весне 1947 года количество евреев в этих лагерях достигло почти четверти миллиона. Около ста шестидесяти тысяч находились в американской оккупационной зоне в Германии, более сорока тысяч – в Австрии и примерно двадцать тысяч – в Италии.

«Положение в этих лагерях ужасное, – писал Ехезкель Саар, позднее ставший послом Израиля в Вене. – У людей нет даже одеял и теплой одежды, и большинство из них живут в деревянных бараках без отопления, а сейчас зима, и по ночам стоят морозы… [В лагерях] много детей и беременных женщин, и никто для них ничего не делает». Тысячи людей, выживших во время войны, в этих лагерях умирали. Саар считал, что власти игнорировали страдания обитателей лагерей из-за своего антисемитизма: «У меня такое впечатление, что они специально отравляют беженцам жизнь, чтобы те согласились вернуться в Польшу».

Продукты, которые им выдавали, были некачественными, и их не всегда хватало; людям приходилось спать на таких же многоэтажных нарах, на каких они спали в нацистских концлагерях, а многие ночевали на полу; туалетов и душевых тоже было недостаточно.

О тяжелых условиях жизни в лагерях для перемещенных лиц сообщали и другие источники. Представитель США в межправительственной комиссии по делам беженцев Эрл Гаррисон докладывал президенту Трумэну, что отношение американской армии к еврейским беженцам отличается от отношения нацистов к заключенным в концлагерях только тем, что американцы евреев не убивают.

В результате протестов по поводу тяжелого положения обитателей лагерей для перемещенных лиц несколько тысяч жителей района Биндермихль, расположенного в южной части Линца, были выселены, и их квартиры отдали беженцам.

Биндермихль получил свое название от одной старинной фермы. Он был построен во время Второй мировой войны для рабочих, трудившихся на заводах Германа Геринга, и напоминал по форме военное поселение, состоявшее из квадратных блоков, застроенных рядами домов. Одним из жителей Биндермихля стал и Визенталь. На ироничных и одновременно грустных карикатурах, нарисованных им в Биндермихле, изображены люди, вынужденные проводить свое время в безделье.

Еврейскими беженцами занимались различные международные организации, в основном еврейские благотворительные фонды. Семейные жили в квартирах с общими туалетами и кухнями, часто в большой тесноте: по две семьи в комнате. Беженцы получали медицинскую помощь и продовольствие, но, как правило, не работали. Лишь некоторые из детей посещали школу. Вместе с тем приходить в Биндермихль и уходить из него беженцы могли когда хотели, работала почта, а сионистское движение и другие организации присылали в Биндермихль своих эмиссаров, некоторые из которых прибывали из Палестины. Они старались вовлечь людей в общественную и культурную жизнь, создавали синагоги и клубы, где праздновались еврейские праздники и читались лекции, открыли несколько библиотек, выпускали информационные листки и устраивали концерты. Один раз в Биндермихль приезжал Иегуди Менухин.

Что касается Визенталя, то он создал так называемый «Еврейский комитет», состоявший, впрочем, исключительно из него самого. Американцы выделили ему две комнаты, и они служили офисом своего рода информационного центра, у дверей которого постоянно стояла большая очередь: кому-то нужен был зубной врач, кому-то – зимнее пальто, а кто-то хотел получить американскую визу и нуждался в положительной характеристике.

Сохранившиеся от этого периода документы включают несколько тысяч писем, показывающих, что во время работы в комитете Визенталю приходилось заниматься большим количеством разнообразных дел. Отчасти это были дела общественные и политические, но основная его работа была связана с помощью беженцам в целом и отдельным обращавшимся к нему людям. Например, к нему часто приходили за справками, необходимыми для получения компенсации от Германии. Благодаря этому он стал приобретать все большую и большую власть над судьбами людей. Однажды он занимался делом мужчины, у которого был конфликт с женой, и написал представителю «Джойнта», что этому мужчине жить в Биндермихле не стоит, поскольку его жена страдает беспричинными вспышками гнева, а у него самого есть разрешение на въезд в Австралию.