– Ну, я в том смысле, что ты знаешь, как это делается.

– Хорошо, пусть будет естественно. На самом деле менямучает любопытство.

– И ты решила, что я смогу его удовлетворить?

– Если захочешь, разумеется.

– Если захочу, – передразнил он. – Я тебе го­ворил,что ты мне нравишься?

– Может, говорил, не помню.

Он опять засмеялся.

– И это мне нравится. Ты ведь в самом деле не помнишь.Так как ты мне нравишься, я не хочу, что­бы у тебя были неприятности.

– И поэтому отвечать на вопросы не ста­нешь? –вздохнула я.

– Ты мне нравишься все больше и больше.

– Тогда чаю давай. Не хочешь говорить, так хоть водицыпопью, чтоб не вышло, что зря тащилась сюда.

Он позвонил, и вскоре в кабинет вошла девуш­ка, конечно, всябелоснежная, с подносом в руках. Райзман поблагодарил, она исчезла, а яспросила:

– Что, вообще ни на один вопрос не ответишь? Выходит,догадываешься, кто ее убил?

– Не догадываюсь. Начни догадываться, пришлось бы какчестному человеку отправляться в ми­лицию. Оттого не догадываюсь и не хочу.

– Вона как, – опечалилась я. – Горина к тебеобращалась по поводу своей беременности?

– Ты… а… вскрытие… Значит, менты тебе сооб­щили.

– Есть там парень, который не оставляет друзей в беде.

– Ты считаешь, они серьезно могут решить, что тыкаким-то образом… Чушь. Ладно, давай свои во­просы. На какие смогу, отвечу.

– Ты давно знаком с Анной? – начала я с само­гопростого.

– Точно не помню, но однозначно больше года.

– Кто вас познакомил?

– По-моему, Вера. Она вечно ее таскала с со­бой.

– А с Верой, соответственно, познакомил Петр?

– Нет, я знал ее раньше. Мой отец имел какие-то дела сее покойным мужем, они часто бывали у нас в доме. Отцу ее муж нравился. Правда,Веру он терпеть не мог, впрочем, отец вообще к женщинам относился с большимпредубеждением.

– А что ты можешь сказать о Лапшиных?

– Ничего особенного, – пожал плечами Ар­тур. –По-моему, обычная пара.

– Тебе не показалось, что Лапшин заинтересо­валсяАнной? – Стоило упомянуть Анну, как Райз­ман непроизвольно поморщился,положительно, имелась причина для столь явной неприязни.

– Она всегда пыталась кого-то заинтересовать. У неебыла навязчивая идея выйти замуж. Ты же слышала. И, похоже, все равно за кого.

– Она и тебя соблазняла? – улыбнулась я.

– Соблазняла – не совсем подходящее слово. Девице вроденее бесполезно тратить на меня свои силы. Глупая, жадная, злая. Список можнопродол­жить. Чем она могла привлечь?

– Красотой, – не сдавалась я.

– Красота – понятие относительное. Да, ноги у неерастут прямо от ушей, а у тебя средний рост и ноги абсолютно пропорциональны,но рядом с тобой девушка выглядела пигмеем, хотя ты ей до уха не доставала.

– Это что, комплимент?

– Конечно. С моей точки зрения, ты очень кра­сива, хотяведешь себя так, точно этого стесняешь­ся. А она… ладно, о покойниках плохо неговорят.

– Скажи, тебе просто не приглянулся ее характер илибыло все-таки еще что-то? – спросила я, с напряжением ожидая, ответит онили нет.

– Было.

– Можно спросить: что?

– Ты уже спросила. Несколько дней назад она явилась комне в клинику, настояла, чтобы я лично осмотрел ее. Она была беременна, о чем яее уведо­мил. Был уверен, что она захочет поскорее избавить­ся от ребенка.

– Но она не захотела?

– Нет. Она невероятно обрадовалась. Порази­тельно длядевицы, начисто лишенной каких-либо чувств, кроме эгоизма. Я ее поздравил, иона удали­лась. На следующий день позвонила и попросила дать ей справку обеременности. Я выписал справку, указав в ней срок, оставил ее в регистратуре,чтобы лишний раз не встречаться с Анной, но она вскоре явилась ко мне в кабинети попросила справку пере­писать, как она выразилась. Ей было нужно умень­шитьсрок на три недели. Я посоветовал ей обра­титься к другому врачу.

– Очень интересно, – пробормотала я.

– Вот именно.

– Значит, ты ее выгнал, подозревая, что она за­думалакакую-то аферу?

– А ты бы что решила? Я не желал в этом участ­вовать,тем более догадываясь, кому она собиралась пудрить мозги.

– Ты имеешь в виду Деда, то есть господина Кондратьева,хотела я сказать?

Последовала пауза, не скажу, что продолжи­тельная, но все жеАртуру потребовалось время, чтобы сформулировать вопрос.

– Надо полагать, тебе об этом доподлинно из­вестно?

– Мне известно, что она некоторое время назад пришла кнему и заявила, что беременна, он в этом усомнился, как выяснилось, не зря. Всроках неко­торая нестыковка. Они познакомились чуть позд­нее. Теперь ясно, чтоона пыталась обойти это несо­ответствие.

– Может, и обошла, только без моей помощи.

– Допустим, она нанесла тебе оскорбление, предложивпойти на этот подлог, но кое-что в твоем рассказе заставляет думать, что и доэтого момента особенно тепло ты к ней не относился.

– Точно. И это мягко сказано. Она была мне попроступротивна.

– А можно поподробней или я вступаю на за­претнуютерриторию?

– Так и быть, расскажу, – засмеялся Артур. –А то, чего доброго, ты решишь, что у меня был по­вод убить ее. Я узнал, что,будучи студенткой, эта девица забеременела от женатого человека, родила от негоребенка, причем уехала для этого в другой город и оставила ребенка там. Человекэтот был в возрасте, серьезный, порядочный, достаточно поря­дочный, – заметивмою ухмылку, поправился Ар­тур, – чтобы прийти в ужас от того, что егоребенок где-то в приюте, и это при том, что других детей у него не было. Затобыла жена-инвалид, которую он не мог оставить. Анна беззастенчиво шантажирова­лаего, требуя денег взамен сведений о ребенке. Ут­верждала, что мальчика ужеусыновили, и без нее он никогда ничего не узнает о сыне. Я думаю, этообстоятельство и привело его к безвременной кончи­не: сердце не выдержало.