Франкская держава в это время являлась самым мощным из варварских королевств: она объединяла всю территорию современной Франции и большую часть современной Германии. Это огромное королевство постепенно становилось государством-сюзереном для остальных варварских государств, для всего варварского мира. Наиболее крупные его составляющие расположились следующим образом: Нейстрия – на северо-западе, Австразия – на востоке, Бургундия – на юго-востоке современной Франции.

В доме Меровингов вошло в традицию делить государство на уделы, однако в принципе оно считалось единым и могло объединяться под властью одного правителя. Отдельные области различались по уровню экономического развития. В Нейстрии и Бургундии, включавших старые галло-римские территории, значительный удельный вес имело крупное землевладение. В Австразии, где преобладало германское население, распространены были более мелкие уделы.

Во всех трех королевствах территория подразделялась на графства, графства – на округа (прежние римские общины). Низшей, но весьма важной единицей являлась сотня. Округа и сотни сохранили самоуправление: окружные и сотенные народные собрания разрешали судебные дела, ведали раскладкой налогов. Граф не был общим правителем, он управлял только владениями короля в графстве; в силу домениальных прав ему принадлежали судебные и административные полномочия в отношении подвластного населения.

Основу государственного единства первоначально составляла преимущественно военная организация. Ежегодные собрания ополчения – «мартовские поля» – играли весомую роль в решении государственно-политических вопросов, в частности войны и мира. На военную службу привлекались не только франки, но и галло-римское население, причем как свободные, так и зависимые держатели земель – литы. Военная служба превращалась в общегосударственную обязанность, и «мартовские поля» стали по большей части смотрами военно-служилого населения.

Хотя исторические памятники эпохи уже начали упоминать о законодательных правах королей, о священном характере королевской власти, исключительности ее прав, общепринятых правил наследования короны еще не было установлено. Поэтому после смерти Хлотаря I, согласно меровингскому обычаю, при помощи жребия последовал раздел королевства между его сыновьями.

Из многочисленного мужского потомства короля от разных жен к этому времени в живых осталось только четверо: Хариберт, Гунтрамн, Сигиберт и Хильперик. Матерью Хариберта, Гунтрамна и Сигиберта была Ингунда, дочь Хлодомера II, короля Вормса, и Арнегунды Саксонской. Матерью Хильперика – Арнегунда. Принцы были не только сводными, но и двоюродными братьями, поскольку их матери являлись родными сестрами.

Как мог осуществиться подобный брак, когда духовенство сурово осуждало женитьбу на родственницах жены, считая отголоском язычества?

На этот счет существует следующий исторический анекдот. Родившая Хлотарю много сыновей Ингуда, уверенная в его любви, озаботилась судьбой младшей сестры и попросила мужа найти девушке достойного супруга. Однако Хлотарь решил, что самым достойным претендентом является он сам. Как отнеслись к происходящему родители сестер и как сосуществовало это трио, хроники не рассказывают, вероятно, в силу щепетильности предмета. По-видимому, Арнегунда пользовалась сердечной привязанностью ветреного короля: когда она умерла в достаточно молодом возрасте[18], он захоронил ее останки в крипте Сен-Дени в дорогом убранстве, с золотыми и серебряными украшениями, в том числе с драгоценным золотым перстнем с ее монограммой.

К признанным потомкам короля позднее присоединился «сомнительный Меровинг». В Австразию прибыл ранее бежавший от жестокого отца Гундовальд Балломер, который как пятый, хотя и незаконный, сын Хлотаря требовал выделения себе части франкских территорий, дабы он мог образовать свое королевство. Австразийская знать оказала Гундовальду поддержку, стремясь использовать его в своей борьбе с Бургундией.

Младший сын усопшего монарха, предприимчивый и не страдающий угрызениями совести Хильперик попытался было получить верховенство над братьями, овладев отцовскими сокровищами и неожиданно захватив Париж. Но братья объединились против него, изгнали из города и настояли на равном разделе.

Итак, раздел относительно мирно произошел.

Старшему брату, Хариберту (ок. 520–567), достались королевство Нейстрия и Париж; все братья приняли такое положение вещей. Гунтрамн (ок. 525–592) получил королевство Бургундию со столицей в Орлеане, а позже в бургундском Шалоне. Сигиберт I (535–575) обосновался в Реймсе, а затем в Меце, правя Австразией. Хильперику (ок. 537–584) перешло Суассонское королевство.

Но мирная жизнь не была суждена Меровингам.

В течение более ста лет Меровингская династия царствовала в многочисленных разрозненных королевствах. Значительную часть времени они вели войны и все больше запутывались в вопросах наследования, поэтому с годами их претензии на верховенство и владения стали давать повод к возрастающим междоусобиям. Власть, так хорошо централизованная Хлодвигом, все больше и больше ослаблялась и медленно приходила в упадок. Всякого рода смуты, интриги, похищения и убийства и плюс к этому хронический беспорядок мало-помалу докатились до самых отдаленных уголков Франкского королевства.

Принятые Хлодвигом законы ограничивали права королевских дочерей, что не только вызывало недовольство обойденных и их потомков, но часто приводило к уродливым формам борьбы за приобретение наследника мужского пола во что бы то ни стало.

Ярким примером этого стал старший Меровинг, король Нейстрии, владетель Парижа Хариберт. Он носил пурпурную одежду римского патриция и был довольно образованным государем: говорил на латыни, был сведущ в законах, отличался красноречием. Об этих его достоинствах свидетельствуют посвященные ему славословия Венанция Фортуната. Как старший сын Хлотаря I, он владел лучшей частью Франкского государства – землями Парижского бассейна, к которому добавлялась изрядная часть Аквитании и Прованса. Эту территорию, то есть «королевство Хильдеберта», было проще всего защищать. Но в правление Хариберта не велось значительных войн – ни оборонительных, ни наступательных.

Владея столь богатыми и обширными территориями, правителю поневоле приходилось задумываться, кому они достанутся, когда Всевышний призовет его к себе. Проблема наследования, такая злободневная в Средневековье, во всей своей остроте уже проступала перед меровингскими монархами. Поэтому с течением времени сами правители, их родственники, окружение, знать и духовенство с таким скрупулезным вниманием стали относиться к выбору супруги правящего монарха – потенциальной производительницы необходимого наследника. Меровинги еще не в полной мере осознали необходимость контроля в этой деликатной и сверхважной сфере, что в определенной степени повлияло на их дальнейшую судьбу.