– Возможно, уже завтра появится донор для вашей жены, – продолжала Зорина. – Ее спасут, и ей понадобится, чтобы любящий муж был рядом. А вас не будет. Не представляю, какая гиря ляжет на ее больное сердце, когда ей сообщат про вас.

Слепченко скривился:

– Вот поэтому мне все равно. Пусть все поскорее кончится.

Киселев взял телефонную трубку:

– Сейчас я приглашу следователя.

Слепченко ничего не ответил. Журналистка вдруг почувствовала усталость.

– Знаешь, Костя, я, наверное, поеду домой, – сказала она. Скворцов посмотрел на жену:

– Поезжай, дорогая. Ты нам очень помогла. Бери машину. Я приеду на служебной.

Катя попрощалась с оперативниками и направилась к двери. Светлана вскочила и последовала за Катей:

– Можно, я с вами?

Зорина кивнула. Женщины вышли из кабинета.

– Я подвезу вас, – предложила журналистка. – Уже поздно.

– Да, если вам не трудно, – согласилась Иконникова. Когда женщины сели в машину, Светлана дотронулась до ее руки:

– Я понимаю, что мои слова будут звучать глупо, – произнесла она. – Однако во фразах Дмитрия имелся некоторый смысл. Я действительно большая эгоистка, и мне долго придется замаливать грехи за Жорика.

– Так, – произнесла Катя.

– Поэтому в память о брате я хочу сделать доброе дело, – продолжала Света. – Как я могу помочь Дмитрию? Ему грозит большой срок, правда?

– Думаю, лет семь ему обеспечено, – ответила Зорина. Светлана ужаснулась:

– Семь лет? Но как же семья без него? Они пропадут.

– Ему нужно было подумать и об этом, – парировала журналистка. – Когда планируешь убийство, всегда нужно обо всем подумать.

Иконникова сцепила руки:

– Тут другой случай. Возможно, Дима пошел на такое от отчаяния. Но хватит обсуждать его. Я спросила, как ему помочь. Слушайте. – Она вдруг откинулась на сиденье. – А если я заявлю, что никто на меня не нападал?

– Не прокатит, – усмехнулась Зорина. – На суде свидетелями выступит вся оперативная группа.

– А я заявлю, что произошла ошибка, – горячо воскликнула Иконникова. – Вы случайно решили, что он нападает на меня. А Дима просто хотел меня встретить.

– И поэтому бросился на вас с ножом, – констатировала журналистка. – Это видели все.

– Значит, помощь исключается, – проговорила Света и хлопнула в ладоши. – Ну, ничего. Вы подвезете меня до дома, и мы расстанемся навсегда. Больше мне ваши услуги не потребуются, если вы не желаете помогать. Я пойду в высокие инстанции.

– Это ваше право, – подтвердила Катя. – Я вас, во всяком случае, понимаю.

– Благодарю, – насмешливо отозвалась женщина. Больше за всю дорогу они не произнесли ни слова.

Светлана вышла из машины и, кивнув Кате, зашагала к дому. Зорина уже не осуждала ее, а даже жалела. Разумеется, в том, что произошло, есть и ее вина, и Иконникова пусть поздно, но поняла это. Журналистка вздохнула и повернула машину к своему дому.

У Слепченко действительно оказалось алиби на момент убийства Георгия Дьяченко. Врач подтвердила, что в тот день он не отходил от жены. Петя Прохоров, позвонивший ей, закончив разговор, печально сказал:

– Не знаю, как сообщить ему одну новость.

– Умерла? – подался вперед Павел. Петя покачал головой:

– Нет, слава богу, но ей нашли донора.

– Почему же ты боишься, что он об этом узнает? – поинтересовался Костя.

– Да потому, что ему теперь впору вешаться. Угодил в тюрьму, когда он так нужен семье. Ведь Галине понадобится лечение и помощь. А Дмитрий ее уже не окажет.

– Не окажет, – согласился Павел, – ибо раньше нужно было думать. Вот урок всем тем, кто замышляет преступления.

Скворцов махнул рукой:

– Хорошо, хоть некоторых жизнь учит. Мы тут не всесильные.

– А дело застопорилось, – тихо проговорил Леонид. – Только понадеялись…

– Как будто это у нас первый случай, – парировал Киселев. – Я вот что думаю, ребята. Мы зациклились на военном Слепченко и не проверяли другие версии. А это неправильно. – Он повернулся к Косте. – Слушай, кажется, возле этого села была какая-то воинская часть. Не знаю, какие рода войск, однако Сидельников нам что-то говорил. Впрочем, для нас род войск и не важен, все равно парень-свидетель ничего не помнит. Я имею в виду насчет особенностей формы. Костя, позвони Сидельникову. Пусть просветит нас по поводу той части, которая находится недалеко от Железнодорожного.

Скворцов набрал номер, и Василий откликнулся бодрым голосом:

– Ребята, говорят, вы бандита уже поймали.

– Говорят, в огороде кур доят, – откликнулся Скворцов. – Рады были бы прихватить этого гада, да только взяли неверный след.

– Печально, – заметил капитан.

– Ты мне, Вася, вот что скажи, – продолжал Костя, – вроде бы вблизи Железнодорожного воинская часть стояла.

– И сейчас стоит, что ей сделается, – весело отозвался участковый и тут же осекся: – Ты думаешь…

– И ты должен думать, – пробасил Костя. – Не поискать ли нам этого молодца среди офицеров этой части.

– А что, мысль, – обрадовался Сидельников. – У меня там дружбан, часто пиво пьем, заместитель командира по воспитательной работе Женька Плугов. Он поможет вычислить молодца.

– Вот и займись этим с утречка, – наказал Скворцов. – Если что – позвони.

– Обязательно.

Когда друг окончил разговор, Павел взглянул на часы. Время давно перевалило за полночь.

– А ведь нам тоже не грех заняться чем-нибудь с утречка, – сказал он.

– День не совсем удачный, – устало заметил Костя.

– Ты так считаешь? – удивился Киселев. – Вот от тебя не ожидал. Да мы спасли человеческую жизнь. Разве это не удача?

– Ты прав, – кивнул Константин. – Подбросишь меня до дома на служебной?

– Ты еще спрашиваешь. – Павел повернулся к Лене и Пете. – И вы по домам.

Воинская часть недалеко от Железнодорожного располагалась в не менее живописном месте, чем та, где служил Слепченко, однако на нее никто не претендовал. Здешние красоты природы почему-то не привлекали приреченских толстосумов, и командир и его подчиненные жили спокойно. Сидельников позвонил своему приятелю перед обедом, предложив выпить по пивку.

– Нет, – решительно отказался Евгений. – У нас сейчас с этим строго. Раньше на запах никто мог и внимания не обратить, а теперь… Мне неприятности не нужны.

– Твоя помощь требуется, – пояснил Василий. – Думал, за кружкой пива и поговорим.