Едва рассвело, как парень снова был на ногах. Бесшумно одевшись, он спустился к задней двери и, выбравшись во двор, поспешил к колодцу. Умывшись, Гриша вернулся обратно и, дождавшись пробуждения нянек, с облегчением передал им заботу о девочках. Две дородные женщины средних лет, служившие в семье Воронцовых-Ухтомских долгие годы, только растерянно головами покачали, застав парня полностью одетым, умытым и бодрым.

После завтрака, не дожидаясь, пока Николай Степанович изволит собраться, парень поспешил на конюшню. Убедившись, что с конем все хорошо, он накормил собак и отправился к машине. Ермолай уже успел выкатить авто во двор и теперь старательно обтирал с него пыль, тихо ворча, что по таким дорогам на приличной машине и ездить невозможно. Увидев выходящего из конюшни казака, Ермолай только головой покачал, удивленно спросив:

— Ты чего, вообще не спишь?

— Сплю. Да только привык я с рассветом вставать. К тому же животину обиходить надо было.

— Да уж, собрал зверинец, — фыркнул водитель.

— За тех собак ты еще меня благодарить будешь, — не остался парень в долгу.

— С чего это?

— А с того, что эти собаки любого вора на клочки порвут, если им правильно место охраняемое показать. А в том месте и автомобиль твой стоять будет.

— Ну, это да, — почесал в затылке Ермолай. — А что, они и вправду знают, кого можно пускать во двор, а кого нет? Обычно собаки вроде на всех брешут.

— Так ведь это как научишь, — рассмеялся Григорий. — Люди ведь как делают. Взяли кутенка, посадили у будки на цепь, и вся забота. Вот он и брешет на всех подряд. Вроде как хозяину сообщает, что человек во двор вошел. А что за человек, откуда, это уж хозяин и сам разберется. Пес-то ведь не обучен. Сам разбирать не умеет.

— Ишь ты, наука целая, — усмехнулся водитель.

— А ты как думал, душа керосиновая? Что коня, что собаку, да того же вола, и то научить надо, как ровно ярмо тянуть. А иначе он тебе такого напашет, что потом борозду ровнять устанешь.

— А правду говорят, что местные тут на буйволах пашут? — вдруг спросил водитель.

— Верно. У кого на такого зверя деньги есть, те держат.

— И не боятся?

— А чего бояться? — не понял Гриша. — Буйвол тот же бык, только побольше. Да молоко у буйволицы пожирнее. А так, что одно, что другое, с рогами да с копытами.

— Говорят, злые то звери.

— Всякие есть. Но норов там и вправду покруче, чем у быка. Да только к любой животине подход нужен. Она ведь живая.

— Нет, по мне, уж лучше техника. Ни норова, ни злости. А коли сломалось что, так сам дурак. Смотреть надо было лучше, — сделал вывод Ермолай, снова принимаясь обтирать машину.

— Тоже верно. Да только в бою без тебя эта техника встанет кучей железа и будет стоять, пока не развалится. А конь обученный и раненого из боя вынесет, и от врага защитит. Да и бивак посторожить может. Кони — звери чуткие, — ответил Григорий словами деда.

Не ожидавший такого высказывания Ермолай растерянно замер, пытаясь найти достойный ответ, но его размышления прервал вышедший из дверей князь. Водитель мигом распахнул дверцу, и спустя полчаса они входили в кабинет начальника вокзала. Пожилой, но крепкий мужчина в форме железнодорожника, услышав требование князя, только удивленно крякнул и, покосившись на замершего, словно статуя, казака, осторожно спросил:

— Если я правильно понял, ваше сиятельство, вы желаете выкупить полностью все места в вагоне первого класса и прицепить к пассажирскому составу товарный вагон для вашего имущества?

— Совершенно верно, — кивнул Николай Степанович, непонимающе глядя на чиновника.

— При всем моем уважении, князь, но должен предупредить, что это будет весьма… э-э… затратно. Гораздо дешевле будет отправить все вещи багажом, а самим же приобрести достаточное количество билетов.

— Я произвожу впечатление человека, не способного оплатить свой заказ? — голос князя посуровел, и чиновник, заметно струхнув, поспешил заверить:

— Ни в коем случае, ваше сиятельство. Просто я, как лицо должностное, обязан предупредить вас о подобных вещах.

— Считайте, что уже предупредили. Так когда я могу получить требуемое?

— Э-э, вы так сильно торопитесь?

— Дела требуют моего скорейшего прибытия в столицу.

— Тогда я сейчас же вызову сюда кассира и прикажу срочно формировать пару.

— Вас что-то смущает, ваше превосходительство? — неожиданно спросил князь.

— Вагон первого класса, — нехотя протянул начальник вокзала.

— А что вагон? — не понял Николай Степанович.

— Их мало. А пассажиров, желающих срочно вернуться домой, становится все больше. Отсюда и мое смущение, — признался чиновник. — Сезон, знаете ли, заканчивается.

— В империи не хватает пассажирских вагонов первого класса? — удивился князь.

— Не сочтите за обиду, ваше сиятельство, но многие состоятельные пассажиры предпочитают поступать точно как вы сейчас. Выкупают полностью вагон, хотя по факту занимают едва ли половину. Отсюда и нехватка подвижного состава.

— Хорошо. После нашего размещения, если останется место, вы сможете подсадить в наш вагон еще кого-то. Желательно семью, — помолчав, заявил Николай Степанович.

— Весьма благородно с вашей стороны, — обрадовался чиновник. — Не извольте беспокоиться, лично выберу самых достойных.

— Мне нет дела до их сословного происхождения, — отмахнулся князь. — Мне надо, чтобы это была семейная пара, желательно с ребенком. Можно даже не с одним. У меня самого трое, так что девочкам будет с кем поиграть в дороге.

На это замечание Гриша только усмехнулся уголками губ. Уж кто-кто, а три юные княжны всегда находили способ занять себя и создать всем остальным кучу переживаний.

* * *

Мелкий, моросящий дождь вымочил оконное стекло, а порывы резкого ветра, пахнущего осенью, заставляли плясать языки пламени в камине. Подкинув в очаг пару поленьев, хозяин кабинета зябко поежился и взял из кожаного бювара очередное письмо. Но вчитаться в строчки каллиграфического почерка он не успел. Дверь открылась, и в кабинет бесшумно вошел старый, верный слуга. Слегка прихрамывая, он подошел к креслу и, протянув хозяину поднос для корреспонденции, тихо сказал:

— Вы приказывали сообщать вам сразу, как только податель сего появится, сэр.

— Спасибо, Роджер. Пригласите его сюда, — кивнул хозяин кабинета, взяв с подноса визитку.

Слуга вышел, а хозяин, швырнув кусочек плотной бумаги в огонь, мрачно вздохнул. Послышались быстрые шаги, и слуга, впустив в кабинет посетителя, замер на пороге, ожидая указаний.

— Принесите шерри и скажите, пусть сварят кофе, Роджер.

— Слушаюсь, сэр. Что-нибудь еще?