litbaza книги онлайнИсторическая прозаВоины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн - Евгений Родионов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 159
Перейти на страницу:

Учитывая данные, известные для греческих кораблей той эпохи и римских более позднего периода, можно представить некоторые их конструктивные особенности. На киль судов шел клен, на шпангоуты дуб, а таран, весла, доски для обшивки и палубы делались из сосны. Что касается триремы, то в длину она могла достигать 45 м, в ширину 8 м и иметь водоизмещение до 230 т. Ее экипаж насчитывал в среднем 170 гребцов, 12 матросов и 18 солдат. Считается, что скорость таких кораблей могла доходить до 8 узлов. Впрочем, обычно работали гребцы только одного из рядов весел, пока остальные отдыхали. Скорость при этом составляла примерно 3 узла.

Для квинкверемы, надо полагать, соответствующие цифры были несколько выше: при почти тех же размерах они, по данным Полибия, относящимся к битве при Экноме, несли по 300 гребцов и 120 солдат (Полибий, I, 26, 7).

Большинство матросов и капитанов были италийскими греками или римлянами, ходившими ранее на торговых кораблях. Гребцами были наименее состоятельные римские граждане, не допускавшиеся к службе в сухопутных войсках. В непосредственном подчинении капитана были два помощника, один из которых отвечал за порядок на носу корабля, другой – на корме. Свой начальник – гортатор – был и у гребцов, которому, в свою очередь, помогали пятидесятники. Статус гребцов различался в зависимости от ряда, который они занимали. Самые сильные – траниты, орудующие самыми длинными веслами, располагались на палубе, средний ряд занимали зигиты и нижний – таламиты. Помимо них на каждом корабле находились специалисты, без которых нормальное плавание было бы невозможно: врач, плотник, флейтист, задающий ритм гребцам, смазчик трущихся кожаных деталей, перевязчик, следящий за ремнями, крепящими весла к бортам.

Преимуществу пунийских кораблей в маневренности римляне противопоставили боевые качества своей пехоты. В сравнении с тем количеством солдат, которые имели на борту греческие и, вероятно, карфагенские суда, римляне обладали несомненным превосходством. «Морская пехота» римлян состояла из гастатов и принципов, стрелков было, по-видимому, мало. Главной проблемой было доставить этих солдат с собственного корабля на борт противника, а это было не просто, поскольку надо было подойти вплотную к вражескому судну, что требовало искусного маневрирования. Ее решили, изобретя перекидной абордажный мостик – «ворон» (corvus). Ни его материальных остатков, ни изображений не обнаружено, поэтому существует множество различных вариантов его реконструкции, в большей или меньшей степени основанных на описании Полибия: «…на передней части корабля утверждался круглый столб в четыре сажени длиной и в три ладони в поперечнике, с блоком наверху. К столбу была прилажена лестница, подбитая с помощью гвоздей поперечными досками в четыре фута ширины и в шесть сажен длины. В дощатом основании лестницы было продолговатое отверстие, коим лестница и накладывалась на столб в двух саженях от начала ее; по обоим продольным краям лестницы сделаны были перила вышиною до колен. На конце столба прикреплено было нечто наподобие железного заостренного песта с кольцом наверху, так что все вместе походило на орудие хлебопека; через кольцо проходил канат, с помощью которого во время схватки судов ворон поднимался на блоке и опускался на палубу неприятельского корабля спереди и с боков, когда во избежание бокового нападения нужно было повернуть корабль в сторону. Как только вороны пробивали палубные доски и таким образом зацепляли корабли, римляне со всех сторон кидались на неприятельское судно, если сцепившиеся корабли стояли бок о бок; если же корабли сцеплялись носами, тогда воины переправлялись по самому ворону непрерывным рядом по двое. При этом шедшие во главе воины держали щиты перед собою и отражали удары, направляемые с фронта, а следующие за ними опирались краями щитов на перила и тем ограждали себя с боков» (Полибий, I, 22, 3–10).

Надо заметить, что в источниках не содержится упоминаний об использовании «ворона» после Первой Пунической войны. Вероятно, подобное сооружение пагубно сказывалось на и без того не очень высоких мореходных качествах римских кораблей, и от него впоследствии отказались.

Первая Пуническая война
Повод к войне

К середине 60-х гг. III в. до н. э. в Центральном Средиземноморье, а именно на Сицилии, сложилась весьма непростая и вместе с тем угрожающая ситуация. Остров, находившийся между двумя агрессивными и набирающими силу державами – Карфагеном и Римом, представлял собой территорию, где скрещивались интересы сразу нескольких сторон. Пунийцы, которым после ухода Пирра удалось не только восстановить, но и значительно расширить свои владения, теперь могли контролировать большую часть Сицилии. Им по-прежнему противостояли Сиракузы во главе с тираном Гиероном II и ближайшие к ним эллинские колонии, занимающие сравнительно небольшие земли в восточной части острова.

Третьей силой надвигающегося конфликта стали так называемые мамертинцы – жители города Мамертий в Брутии, области на юге Италии. Уже одно название (по-самнитски «Mamers» – «бог войны Марс», а мамертинцы – «люди Марса») должно было указывать на их главное ремесло – войну. В свое время они в больших количествах нанялись на службу к сицилийскому тирану Агафоклу, а когда он в 289 г. до н. э. умер, то на следующий год, возвращаясь в Италию, обманом захватили находящуюся на северной оконечности острова Мессану, куда их доверчиво впустили. Граждане города были перебиты или изгнаны, а женщины, дети, земли и имущество поделены между бывшими наемниками. От произвола разгулявшихся солдат страдали не только подвластные им мессанцы, но и жители приграничных областей, независимо от того, подчинялись они Карфагену или Сиракузам – все они подвергались набегам или были вынуждены платить дань (Полибий, I, 8, 1).

Наконец, Сиракузы выставили против Мессаны армию, командовать которой было поручено тогда еще простому полководцу Гиерону. В последовавшей Мамертинской войне (269–268 гг. до н. э.) Гиерон наголову разбил у реки Лонгано основные силы наемников и пленил их командиров (дата битвы спорна, исследователи называют 270–269 и 265–264 гг. до н. э.,), после чего и сиракузяне, и их союзники провозгласили его царем (Полибий, I, 9, 8).

Неудачный ход войны против Сиракуз означал для мамертинцев угрозу самому существованию их «государства». Чтобы его сохранить, необходимо было заручиться поддержкой сильного союзника, и здесь предпочтения наемников предсказуемо разделились между Карфагеном и Римом. Первой торжествовала прокарфагенская группировка – оказавшаяся поблизости пунийская эскадра высадила в городе десант. Однако вскоре после этого их соперники направили посольство в римский сенат с просьбой взять их под свое покровительство и помочь как родственным по крови (Полибий, I, 10, 2).

Вставшая перед сенаторами проблема была вдвойне сложна, поскольку ее решение должно было повлиять на судьбы не только римлян, но и всего Западного Средиземноморья, ведь вмешательство в ситуацию в Мессане могло означать только одно – войну против Карфагена. Отношения Рима со своим южным соперником уже давно не были не только дружественными, но и союзническими. Уже последний римско-карфагенский договор выполнялся почти символически, а после окончания Пирровых войн пунийцы пошли на его прямое нарушение, попытавшись оказать помощь флотом южно-италийскому городу Таренту, осажденному римлянами (Ливий, Содержание, 14). Теперь формальных препятствий для войны не было, оставалось только решить, стоит ли ее начинать.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 159
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?