— К-как отказаться? — охнула Ева и уронила ложку в кастрюлю. — Ой…

Она попыталась аккуратно поддеть ее пальцами и чуть не обожглась. Чертыхнувшись, вытерла испачканную кремом руку о фартук и сконцентрировала внимание на телефонном разговоре.

— Тимур Яковлевич, объясните, пожалуйста, как так?

— Евочка, а вы сами не понимаете? — раздался в трубке делано удивленный возглас главного администратора.

— Простите, но нет, — отрезала она.

— Что ж, ладно, я поясню. Со всем сожалением должен признать, что продукция ваша стала хуже. Понимаете, крем уже не ласкает язык так, как раньше, аромат не дразнит с прежней силой, и как будто уже не так сладко…

— Другими словами вы нашли поставщика с более низкими ценами? — усмехнулась Ева. — Но поймите, я и так предоставила ресторану максимальную скидку. Я понимаю, времена нелегкие, но…

— Ну что вы, Евочка, нет! Даже гости жалуются! Так что извините, но нам с вами придется распрощаться.

Дослушивать Ева не стала, просто положила трубку и закричала на всю кухню:

— У-у-у-х, Барсегян! Есть на свете карма, отольются коту мышкины слезы!

Не сомневалась — это его рук дело. Всего три дня назад купил отель, а уже столько козней ей устроил.

Но тут он просчитался — и крупно.

Можно что угодно говорить о Еве, но незаслуженно хаять ее пирожные никто не имеет права. Они же ей как детки. Ну, не совсем детки, конечно. Но она искренне гордилась каждым эклером, приготовленным ее. Это же произведения искусства — гамма вкуса, дизайна и аромата. Лимонные, ванильные, шоколадные, малиновые, миндальные. Это шедевры!

В детстве Ева часто мечтала наесться сладкого до отвала. Грезила, как когда-нибудь обставит весь стол тарелками с угощениями и будет есть, наслаждаться, запивать вкусным какао. Однако у бабушки и самой обычной конфетки было не допроситься. Малышкой она частенько играла со своими куклами в пир — лепила из пластилина самые замысловатые пирожные, торты и прочие сласти. Могла возиться часами.

Но вот девочка выросла и решила: в ее жизни будет столько сладостей, сколько она захочет. В школе пекла отличные сладкие пирожки, а после того как родила малышку Надю, пошла учиться на кондитера. Таким образом возместила себе голодной детство. Училась долго, потратила на это без преувеличения тысячи часов и по праву гордилась своим умением.

Обхаять ее пирожные — все равно, что унизить ее саму. А унижать себя Ева с давних пор никому не позволяла и не позволит.

«Нет, я не стану это терпеть!» — тут же решила для себя.

Она не позволит наговаривать на свои пирожные. Пусть этот напыщенный индюк в глаза скажет, какова истинная причина отказа от сотрудничества с «Сахарной». А то лопать ее торты бесплатно, да еще и фирменным латте запивать, от работы отвлекать всякими беседами — это он горазд, а отстоять ее как поставщика не сподобился, на поводу у Барсегяна пошел. Разве это честно? Нет уж, дорогой товарищ не отделается простым телефонным звонком. В лицо соврать уже не так просто.

Однако, кроме ущемленного самолюбия, была и другая причина, почему Ева так сильно разозлилась. Она втайне надеялась сохранить сотрудничество с «Орионом» и после переезда на новое место. Хотя бы на первое время! Ресторан делал очень выгодные заказы, за них стоило побороться.

Следующие полтора часа Ева потратила с толком — приготовила дюжину разных эклеров на пробу, как никогда любовно их украсила, сложила в фирменную белую коробку. Потом велела Дарье следить за кассой и направилась прямиком в ресторан «Орион». Благо пройти в само помещение ресторана можно было через холл отеля.

«Может быть, я заставлю его передумать?» — в душе надеялась она.

Когда проходила по синему залу в сторону кабинета главного администратора, вдруг заметила его пухлую фигуру. Он восседал за дальним столиком с… Арамом Барсегяном! Будь тот неладен.

Устроившись друг напротив друга, эти двое обсуждали что-то с очень важными выражениями на лицах. Может быть, Арам решил закатить в ресторане «Орион» банкет?

Ева постояла немного, прикидывая, как быть и не лучше ли вернуться сюда позже. Но потом решила: может, это и хорошо, что сам Барсегян здесь. Пусть увидит, какие у нее пирожные, пусть попробует, прежде чем хаять. Авось поймет, что для ресторана это минус — отказаться от ее продукции. Вдруг взыграет совесть? Ведь он и не пробовал ничего из ее кондитерской.

«Под лежачий камень вода не течет!»

Собравшись с духом, она направилась прямиком к их столику.

— Евочка, — расплылся в виноватой улыбке главный администратор.

При этом его двойной подбородок стал еще заметнее, кустистые брови взлетели, а на лысой голове отразился блик от лампы.

— Привет, Ева, — протянул Арам, нахмурившись.

— Вот!

Она без каких-либо приветствий поставила на пустой стол коробку с пирожными, открыла крышку и пододвинула угощение в центр.

— Что это? — спросил Арам, прищурившись.

— Ассорти… — главный администратор ресторана даже чаще задышал, разглядывая пирожные.

— А вы берите, не стесняйтесь, Тимур Яковлевич, — развела руками Ева. — Тут новые вкусы. И вы, Арам… забыла как вас по батюшке.

— Багратович, — буркнул тот угрюмо.

— Багратович, берите тоже. — Ева повернулась к главному администратору и принялась подбадривать: — Попробуйте, пожалуйста, и скажите, как вам моя продукция? Правда ли стала недотягивать по качеству? Действительно ли больше не ласкает язык и недостаточно ароматна?

Толстяк взял в руки пирожное, с важным видом обнюхал, а потом, не раздумывая, вгрызся в него и стал жевать. Арам последовал его примеру. Вскоре эти двое с явным аппетитом доели по лимонному эклеру.

Ева на этом не остановилась:

— Попробуйте шоколадные. Ну же?

Оба схватили по новой порции и опять вгрызлись в них, да так, будто неделю не ели.

— Достаточно ли вкусно? — поинтересовалась Ева с натянутой улыбкой.

Арам вдруг зацокал языком и с задумчивым выражением лица спросил у жующего администратора:

— Как вам, Тимур Яковлевич?

— Ну… как вам сказать… — протянул тот с набитым ртом и стал внимательно наблюдать за реакцией хозяина отеля.

А Арам тем временем продолжил:

— Правильно Ева заметила, как-то не ласкает язык, да, Тимур Яковлевич? И совершенно очевидно, что аромата не хватает…

— В лимонном эклере немного недостает лимонности… — убил ее своим заявлением главный администратор.

— Кислинки, вы хотели сказать? — сдавленно поинтересовалась Ева.

— Нет, нет, именно лимонности… — со значением уточнил он.

Что называется, как хочешь, так и понимай.