– После смерти?…

– У него плохой прогноз. Он может уйти в любой момент. Врачи обещают максимум год. Но вряд ли… Работа у него нервная. А проблемы с сердцем.

– А если Вы не найдете? Если он не одобрит мою кандидатуру?

– Тогда Тимоха будет усыновлен двоюродным братом Натальи. И уедет жить в Болгарию. Там семья, три ребенка, он будет четвертым. Нормальная семья. Документы на усыновление готовы. Но…

– Почему Вы просто не взяли в жены свою женщину? Элла, кажется? Зачем Вы придумали всю эту махинацию?

– Не понял, извини? – торможу я.

Она смотрит на меня своим открытым наивным взглядом.

– Элла…

– Аа… – торможу я. – Причем тут она? Он бы никогда не одобрил ее кандидатуру. Элла – она… не про это. У нас с ней на других основах выстроены отноше…

– А я – «про это», – перебивает она.

– Ты – да!

Мы непонимающе смотрим друг на друга.

– В какой роли я должна буду жить с Вами, Захар? Как няня? Если так, тогда хорошо. Я Вам с Тимкой помогу. Вы только не трогайте меня больше, пожалуйста! – сжимается.

А у меня внутри тоже все болезненно сжимается от этой просьбы. И по телу идет болевой спазм с дрожью.

– Захар, не надо всего этого, что Вы делаете сейчас. Если Вам нужно, чтобы я сыграла эту роль – я сыграю, – покусывая губу, она, нахмуриваясь, подбирает слова. – Не надо пытаться создать… иллюзию внутри… это неприятно мне! – поднимает глаза. – И «волков» в эту историю не притягивайте. Не надо меня ни в чем убеждать. Пусть все будет честно и открыто между нами.

– Пусть будет, – присматриваюсь к ней.

О чем ты, Софья?

И мы как будто опять говорим на разных языках и не понимаем друг друга.

– Не нужно мне Вашего внимания. Я и без этого сделаю всё. Мне, наоборот, проще будет, если мы просто по-дружески, ну, или как партнеры… Понимаете?

– Понимаю… – по инерции вылетает у меня. – Нет. Не совсем.

– Что Вы не понимаете?! Не прикасайтесь ко мне как мужчина! – делает она шаг назад.

Телефон звонит в руке.

– М, – сглатываю я. – А… почему, Софья?

– Я не наложница Вам!

– Не наложница. Я в жены тебя беру.

– Фиктивно. Вот и относитесь ко мне как к няне! А греть Вашу постель я не хочу! У Вас есть женщина. А это всё… очень некрасиво! Для меня – унизительно!

– Аа! – доходит до меня. – Стоп!

Телефон звонит опять.

– Опять Вы себе барышня, напридумывали всякого… – вздыхаю я и отвечаю на вызов. – Да, Волков.

Смотрю ей вслед. Реально? Проблема в этом?!

Нужно объяснить, что нет уже никакой Эллы давно.

Ревнивица… – ухмыляюсь я.

Главное, не забыть Элле объяснить, что ее уже давно нет!

– Здравствуйте. Вы – трабл-шутер?

Голос очень молодой. Даже не парень. Пацан еще.

– Да. Я – трабл-шутер.

– Я Вашу визитку у отца нашел. В столе. Мне нужна Ваша помощь. Очень срочно.

– Без заключения договора я не работаю. К сожалению.

– Я готов заключить!

– Сколько тебе?

– Четырнадцать. У меня есть паспорт.

– Хм… – улыбаюсь я. – Допустим. А деньги за услугу? Это недешево.

– Я найду деньги. Сколько?

– От десяти тысяч долларов. В зависимости от сути услуги.

– Десять?… – растерянно.

– От десяти.

– Всё равно! Помогите мне.

– Не торопись. Отец у нас кто?

– Воронков Дмитрий.

Я знаю его! Работали уже… Адекватный, деловой клиент!

– Ммм… А где он?

– В этом-то и вся проблема. Он улетел на Гаити, по делам. Там ураган, ливни и нет никакой связи. Я не могу его найти, дозвониться не могу! А здесь… кое-что происходит.

– А мать где?

– А жена его… Это всё она, я уверен! Они хотят разводиться.

– Что происходит-то?

– У него на компьютере стоит прослушка офиса, камеры. Я вчера… залез туда. И кое-что услышал. Без него проводят… как это… акционерное собрание. Она была там! И они хотят… ммм… выпустить акции… Пока его нет. Они говорят про контрольный пакет…

– Рейдерство?

– А что это такое?

– Скинь мне срочно запись с собрания!

– Вы поможете?

– Попробую. Тридцать штук баксов. Ты подпишешь договор, расплатится отец, когда вернется.

– А если он… ну… не вернется? Он не выходит на связь уже четыре дня.

– Тогда – ты главный наследник его пакета. И я возьму эти деньги с тебя, когда ты вступишь в свои права. Согласен?

– Конечно!! Ведь иначе мы с ним все потеряем?

– Да. Жду запись.

Скидываю вызов.

Ну что, Волки! По коням?

* * *

Так и не удалось поговорить толком в дороге. При Тимохе я не хотел.

Высаживаю Тимоху у коттеджа деда, передаю охраннику.

– Пока, Сонечка! – обнимает он ее.

Она наклоняется, целуя его в щеку.

Он что-то шепчет ей на ушко. Убегает.

– Что он сказал?

– Необязательно быть таким контролирующим.

– Мне просто интересно!

Игнорирует. Садится обратно в машину. Едем в офис.

Ах, как тяжело с Вами, барышня, правильные слова подыскивать. Вроде бы простой месседж.

– Софья. Никаких других женщин у меня больше нет. Есть только ты. Это что-нибудь меняет в твоем восприятии всей этой ситуации?

– Я не знаю… Я устала… от восприятия этой ситуации, – закрывает она глаза. – Зачем Вы это мне говорите? Мы же договорились, что мы как партнеры, по-дружески.

– Ни о чем таком я не договаривался! Еще раз. Чтобы все было честно, как ты просила. Да, брак наш будет фиктивный. Пока. Только потому, что ты сейчас не пойдешь ни на какие другие варианты добровольно. Но я очень надеюсь, что со временем он станет настоящим. И я этого очень хочу. Потому, что…

– Волк, – стучит Ментал в стекло.

Опускаю стекло.

И как пацан чувствую облегчение, что можно опять отложить свои признания и объяснения.

Не потому, что я не хочу сказать ей это прямо, а потому, что мне не нравится атмосфера, в которой я вынужден говорить такие вещи.

С другой стороны, удачный момент можно всю жизнь ждать.