У красивой витрины ювелирной лавки Оля застывает и глядит на дорогие украшения. Из прозрачной двери тем временем вываливается дворяненок нашего возраста с телохранителем.

– Один ширпотреб, купить нечего, – возмущается парень, когда замечает Олю. Взгляд его скользит по кулону на ее шее.

– Эй, простолюдинка, что это за камень? Это же сильмирилл? Откуда он у тебя? Украла?

– Чего? – опешивает Кали. – Кулон у меня от бабушки вообще-то!

– Ты за базаром бы следил, сударь, – лениво замечаю.

Здоровый телохранитель обращается к своему господину:

– Ваше благородие, вам не стоит отвлекаться на просто…

– Ничего не знаю, – отмахивается дворяненок и достает бумажник. – Для создания артефакта мне нужен сильмирилл, и у этой простолюдинки он явно будет стоить дешевле, чем в лавке. Тем более такой крупный нечасто выловишь по дешевке. Сколько?

– Сам ты дешевка, – рычит Оля. – Кулон не продается.

Парень сжимает бумажник в кулаке:

– Я дважды повторять не буду. Так сколько?

Я фыркаю.

– Ты только что повторил «сколько», умник, а еще говорят, что дворяне следят за словами.

– Гавриил, – сверкает глазами парень. – Сорви у стервы амулет, а этому говнюку сломай пару ребер.

– Мы в торговом центре… – здоровяк оглядывается. – Здесь камеры.

– А-а-ах… – парень снова машет бумажником. – Отделаюсь крупным штрафом, не впервой.

Тяжко вздохнув, видимо, на свою тупую работу, Гавриил шагает ко мне. Вскидывает пудовые кулаки к лицу. Мое тело все напрягается, готовое в любой момент увернуться.

– Что здесь происходит, судари? – с другого конца торговой галереи к нам направляется охранник ТЦ в черном костюме. В руке у него рация.

– Я – столбовой дворянин Осип Мигров, – заявляет парень и указывает пальцем на Олю. – А эта простолюдинка стянула у меня кулон моей бабушки. Прошу вас посодействовать в помощи и вернуть украденное.

От такой наглой брехни даже Гавриил челюсть роняет. А мы с Олей с офигевшим видом переглядываемся.

– Прошу прощения, ваше благородие, – охранник поднимает рацию к лицу. – Сейчас вызовем полицию, она разберется.

– Без полиции уж решим, – милостиво отказывается парень. – Пусть она вернет мой кулон и катится на все четыре стороны.

– Как скажете, ваше благородие, будьте уверены: больше эту особу не впустят в наш комплекс, – кивает охранник и делает морду кирпичом. – Итак, сударыня, верните благородному господину его собственность.

– Это мой кулон! – рычит Оля. – Видите – он на моей шее! На моей!

– Успела уже нацепить, – находится Мигров. – Ловкая воровка.

– Да ты бесстыдный врун!

– Боюсь, без полиции никак, – качает головой охранник. – Вещь дорогая, а вдруг она еще что-нибудь стащила у других посетителей комплекса.

Тут я вставляю свои пять копеек:

– Эй, служилый, у нас презумпцию невиновности никто еще не отменял. Если он говорит, что кулон его, пускай докажет. Ваше мерзкородие, – ухмыляюсь, – будьте любезны продемонстрировать доказательство.

– Кхе… – тушуется мразь. – А у вас самих есть доказательство, что кулон ваш?

– У меня в телефоне должны быть фотографии с ним, – хватается Оля за смартфон, но я сжимаю ее руку, останавливая.

– Мы ничего не должны доказывать, ибо не мы обвиняем. Ты решил, что тупых простолюдинов стоит только запугать полицией и твоим дерьмовым дворянским статусом, так они тут же отдадут свое? Фиг. Гони доказательства, что вещь твоя. Те же снимки годятся.

– В вашей логике есть правда, – соглашается охранник, почесав репу. – Ваше благородие, мне вызывать полицию? Сможете предоставить ей доказательства кражи?

Дворяненок молчит, сжав губы в тонкую линию. Рядом от стыда за него сгорает красный как свекла Гавриил.

– Мы забыли зайти в антикварный, – вдруг обращается к телохранителю Мигров. – Хочу подарить родителям на юбилей свадьбы старинный сервиз.

– Э-э… за углом вроде бы есть подходящая лавка, – мычит Гавриил.

– Отлично, пойдем.

И как ни в чем не бывало гаденыш степенным шагом уходит, за ним ковыляет на негнущихся ногах его прислужник.

– М-м-м… простите, молодые сударь и сударыня, – искренне извиняется охранник. – Не думал, что высшее сословие так нагло врать может.

С благодушной подачи Оли мы его прощаем, и он отчаливает. Когда его спина отдаляется, девушка прижимается к моим губам своими, горячими.

– Спасибо, – шепчет она и целует меня снова. Похоже, не мне одному зашел имперский поцелуй.

Ауру того дворяненка я запомнил. Теперь окажись он поблизости, даже окруженный толпой, я опознаю его по индивидуальному плетению живы. Выслежу и набью морду. Там, в ТРЦ, воздать гаденышу по справедливости было неудобно. Ту же полицию могли вызвать, проблем потом не оберешься. Но ничего, я умею ждать и никогда не забываю обид. Тем более когда обидели не меня, а дорогого человека. Еще в тринадцать, стоя над обезображенными трупами мамы и папы, я поклялся убивать каждого демона на своем пути. Каждое исчадие ада. Клятву исполнил, пусть некоторых тварей приходилось оставлять на потом и долгие годы ждать минуты воздаяния. Слишком сильны были Высшие для нуба-демоника.

Нагулявшись с Олей, вываливаемся на шумный проспект. Девушка сама хватает меня под руку, отвернув смущенное лицо. Поднимается прохладный ветер, но чувствую лишь жар прижавшегося обманчиво хрупкого плеча. Вечереет, уже пора прощаться. Кругом гудят автомобили в рассасывающейся пробке, лихачи торопятся домой, визжа покрышками.

– Миледи, удачно прошло?

– Да, Редрик, патенты получены.

Напротив какого-то государственного учреждения шофер открывает дверцу роскошного лимузина. Не нашей изящной «Чайки» – танкоподобного «Кадиллака», редкого гостя в деловых кварталах Москвы. Стуча каблуками, к монстру направляется блондинка в элегантном черном костюме. При мимолетном взгляде на ее фигуру античной статуи что-то внутри меня настораживается. Смотрю на тонкие черты лица и превращаюсь в застывший столб. Аномальность происходящего выбивает из колеи.

Сербина все так же прекрасна. Идеальные параметры, идеальная осанка, совершенная гладкая кожа без морщин и пигментных пятен.

Что ж, рад ее видеть, только одна мелочь смущает. Какого черта она здесь делает?! Хотя тут правильнее говорить – какого ангела! Огромных белых крыльев за ее спиной нет. Неужели в этом мире пернатая родилась человеком? Сохранив прежний облик другой расы вплоть до волнистых золотых кудрей и небесно-голубых глаз? Конечно, в мультиверсе я не силен, но пахнет бредом.