Неудивительно, что он считает, будто каждая женщина имеет свою цену, подумала Стейси. За прошедшие полчаса она узнала о Франко больше, чем за предыдущие две недели.

Внимание Стейси привлекли полки, заставленные спортивными памятными кубками и другими наградами. За велосипедные гонки. За победы в состязании пловцов. За соревнования по гребле. Теперь понятно, почему у. него такие широкие плечи и стальные мускулы.

Стейси провела рукой по переплетам книг и неожиданно ощутила запах одеколона Франко, а через секунду его горячая рука погладила ее по спине и обхватила за талию. Стейси повернулась.

— Однажды я пригласил Винсента в Монте-Карло на Гран-при «Формулы-1», после чего он увлекся гонками. А в прошлом году во время соревнований попал в аварию, последствия которой ты видела.

Она разглядела морщинки, которые обозначились возле его губ.

— Но ты не можешь обвинять себя в этом несчастном случае. Кэндис рассказывала мне про какую-то неисправность в машине.

— За каждый наш выбор приходится платить ту или иную цену.

— Toutaunprix, — сказала она, повторив его слова, которые он раньше говорил ей.

Все имеет свою цену. Все. Включая и ее. И не окажется ли в конце концов цена этой сделки невыносимо высокой?

Франко чувствовал, что должен немедленно бежать от Стейси. И чем скорее, тем лучше. Он нарушил свое правило и пожалел ее. Как он мог проявить подобную слабость? Вполне возможно, она специально постаралась разжалобить его, рассказывая ему «свою ужасную историю детства», хотя дрожащий голос и смертельная бледность свидетельствовали об искренности ее чувств. Если, конечно, перед ним не великая актриса.

Но если Стейси солгала, то тогда она ничем не отличается от других женщин, продающих тело за деньги. Недаром она уже намекнула ему, что миллиона евро будет недостаточно, чтобы обеспечить ее материальное благополучие. Нет… не мог не признать очевидную несправедливость своих рассуждений Франко. Стейси ничего не попросила у него сверх того, что он сам ей предложил. И даже сказала, что собирается работать. Эту женщину трудно понять. Но он все равно обязательно выведет ее на чистую воду.

Toutaunprix.

Что она имела в виду, повторяя его слова?

Ладно, у него еще много времени поразмышлять над загадками поведения женщины, делившей с ним постель.

— Я должен просмотреть документы и пообщаться с Мэтью, — произнес он, обращаясь к Стейси. — Ты можешь развлечь себя сама?

— Конечно, — без колебаний ответила Стейси.

— Если хочешь, можешь пройтись по дому.

— А твой отец не будет возражать, если я начну разгуливать по замку?

— Non. Но я спрошу его, не захочет ли он сопровождать тебя.

— Не надо, неудобно навязываться. — Она теребила пуговицу на своей блузке, и Франко не без труда поборол желание раздеть Стейси и прямо сейчас заняться с ней любовью. — Тем более что твой отец, наверное, не ожидал, что я приеду.

— Он сам попросил меня о встрече с тобой.

У нее округлились глаза.

— Ты рассказал ему обо мне? О нас?

— Out.

— Это правда?

— Я не лгу. — На минуту ему показалась, что она стыдится их сделки. Протянув руку, он заправил выбившуюся прядку волос за ее ухо. — Готовься, сегодня ночью мы сделаем что-то такое, чего раньше я никогда не делал.

— И что же?

— Займемся сексом в моей детской кроватке.

После этих слов он уже не мог удержаться от поцелуя. Стейси рассмеялась, обхватила его за талию и поднялась на цыпочки, чтобы подставить ему свои губы.

Минут через пять Франко все же оставил ее одну, а сам отправился в кабинет взглянуть на документы, в которых говорилось о передаче Франко собственности семьи Константинов, предоставлении небольшой пожизненной ренты его отцу и выплате миллиона евро Стейси в день ее возвращения в Штаты. Все было готово, и оставалось только поставить подписи. Положив бумаги на место, Франко поиграл с Мэтью, а два часа спустя отправился на поиски Стейси.

Он нашел ее в своей детской. Опустив голову и закрыв глаза, Стейси сидела в старом кресле-качалке, поглаживая длинными тонкими пальцами старый деревянный подлокотник.

Что за чудо! Настроение Франко сразу улучшилось, едва он увидел Стейси. И почему это происходит с ним при каждой их встрече? Почему эта женщина так сильно затронула его душу? Потому что не хитрит с ним? Или, наоборот, потому что ей удалось одурачить его полностью? И действительно ли она сделала показную невинность приманкой в своей западне?

— Что ты делаешь? — спросил он более резко, чем предполагал.

— Я представляла, как твоя мама и бабушка качали здесь своих детей.

Перед ним сразу же возник образ Стейси, качающей темноволосого ребенка. Его ребенка! Он тут же отогнал это видение. Ведь он купил эту женщину за миллион евро. Он не может уважать ту, которую можно купить.

— Сомневаюсь, что моя мать хотя бы раз качала меня в этом кресле. Она была не из тех женщин, которые умеют любить. У меня было несколько нянь.

— Ты все время был с нянями?

Он кивнул.

— А моя мама была замечательной женщиной. Она работала допоздна, поэтому времени на общение со мной у нее оставалось очень мало, но я никогда не сомневалась в ее любви. — Стейси поднялась и, обхватила себя руками, подошла к окну полюбоваться заходящим солнцем. — Она старалась быть моим лучшим другом, а я… да, хорошей дочерью меня не назовешь. Я ненавидела наши бесконечные переезды, и мы с ней много спорили по этому поводу. А она никогда не рассказывала мне, почему мы так часто переезжаем. Еще она говорила, что, несмотря ни на что, мой отец любит меня.

— Она лгала.

Возмущенная, она подскочила к нему, высоко вскинув голову.

— Да, но мне во благо.

— Мой отец тоже лгал. Но однажды во время школьных каникул я изучил газетные архивы и узнал правду о своей матери. Она была испорченной девочкой, ищущей приключений. Праздная жизнь, наркотики, мужчины…

Сочувствие, которое он увидел в глазах Стейси, заставило его пожалеть о своем признании. Не дай бог, еще решит, что у них возникает душевная близость, начнет мечтать о чем-нибудь. А ведь через две недели они расстанутся. Надо вести себя с ней посуше и построже. И поменьше исповедальных разговоров! А то он доиграется!

— Мне жаль. Я думала, что в таком замечательном доме нельзя не иметь счастливого детства.

— Я и был счастлив.

И зачем он сказал это? Наверное, затем, что не хотел, чтобы она жалела его.

— Ты близок со своим отцом?

— Когда он не влюблен, да. Мы вместе ходим на автомобильные гонки.

Франко решил, что Стейси перешла к слишком личным темам. Пора положить этому конец! Есть занятия более приятные и безопасные.