— Касим не сказал тебе? Он помог устроить это. Свидетельство о смерти и новый паспорт…

— Нет, он не сказал мне! — Касим рассказывал значительно меньше, чем ей следовало знать.

— Но зачем? Как? — Она тяжело опустилась на диван. — Я знаю только то, что твоему отцу не нравилась твоя работа…

— Так он тебе сказал? Отец не мог смириться с тем, что я гей.

— Вот оно что… — выдохнула она.

Очевидно, Касим не доверял ей. Она откровенно говорила о своей семье. Анжелика разозлилась. Разве он поведал ей историю Джамала? Нет.

— Ты не мог жить в изгнании? — спросила она.

— Моего любовника избили до полусмерти за то, что он якобы совратил меня.

— Неужели это мог сделать твой отец?

— Люди из его правительства. Они сказали, что защищают репутацию короны, но мой отец ничего не сделал, чтобы предотвратить это или наказать их за самоуправство. — Он тяжело вздохнул. — В любом случае я не мог рисковать жизнью Бернарда. И боялся за свою. Просто уехать было недостаточно. Я даже боялся видеться с Касимом.

Выражение его лица было усталым. Он снова посмотрел на нее.

— У моей матери непростая жизнь. Королева очень обижает ее. Если бы у моей матери был счастливый сын-содомит, счастливо живущий за границей… — Он покачал головой. — Нет. Было ужасно жестоко сказать ей, что я мертв, но, если королева набрасывается на нее сейчас, отец встает на ее защиту из-за уважения к ее горю.

— Не могу себе представить, — пробормотала она, потрясенная агрессивной обстановкой, в которой вырос Касим. — Мне очень жаль, Джамал.

— Почему? — Сейчас он выглядел так же, как Касим, ее горло сжалось. — Ты не имеешь к этому никакого отношения.

— Я бы хотела помочь тебе…

Она была загнана в угол.

— Спасибо. Именно это мне и нужно.

Она покачала головой:

— Ты так похож на него, что это нервирует. Но я не могу отвезти это Хасне и сказать ей, что это от тебя.

— Да, — согласился он. — Она не может знать, что я жив, но Касим мог сказать, что это было в моей старой коллекции и что он хранил ее до свадьбы. Если бы она надела это, я был бы счастлив. Я знаю, что она это сделает.

— Мы не… мы с Касимом больше не видимся.

Пресса не знала об этом, поэтому она не удивилась, что он не знал. Слова все равно больно саднили горло.

— Я не лечу в Замаир.

— Я не знал. Прости. На фотографиях, которые я видел, вы оба выглядели довольно… — Он не закончил, только посмотрел на ожерелье и опустил голову.

Она посмотрела на Джамала. Он хотел общаться со своей сестрой так, как мог.

Она не могла просить об этом Треллу или братьев. Это был секрет Касима — жизнь Джамала.

Касим даже не хотел, чтобы она была на свадьбе. Она бы смущала его. Он мог бы выгнать ее из дворца.

Но Джамал выглядел таким безутешным. И Хасна так скучала по брату.

Анжелика закрыла глаза, — она снова потерпела поражение.

— Я сделаю это. Я полечу в Замаир и отдам ожерелье Касиму.

Касим нередко задавался вопросом, как его отец может быть таким безжалостным диктатором. После расставания с Анжеликой он стал вести себя так же, как и его отец когда-то. Касим презрительно относился к окружающим и к тем, чьими поступками управляли эмоции. Какое значение имели желания других, если его собственное сердце было заковано в цепи? Все приносили жертвы.

«Не думай о ней».

Если бы не свадьба сестры через два дня, он поехал бы в пустыню и пришел там в себя. Вместо этого он присутствовал на нескончаемых встречах с родственниками и сановниками. Не успела одна ветвь королевской семьи прибыть и присоединиться к нему и его родителям за кофе, как в следующей комнате находился иностранный посол, ожидая возможности выразить свои поздравления.

Сегодня утром день начался с западни. Король познакомил его с отцом женщины, которую он прочил сыну в жены.

Конечно, не раньше, чем она достигнет брачного возраста. Неужели отец серьезно верил в то, что он женится на ребенке восемнадцати лет?

Его предполагаемый тесть высказал озабоченность по поводу разницы в возрасте. Касим заявил, что может подождать, пока она закончит свою учебу, если это будет предпочтительнее. Его королева должна быть хорошо образованна.

Король истолковал это как попытку продолжить уклоняться от брака и спросил об этом Касима напрямик, как только они остались одни.

— Ты же давал мне слово!

— Я устранил ее соперницу, не так ли? — недовольно ответил Касим.

Сверившись со списком гостей, он убедился в том, что Анжелика вежливо отклонила свое приглашение.

— Может быть, проведем сначала эту свадьбу?

Объявили о прибытии семьи Садика. Их с королем перепалка была вынуждена прерваться. Касим сел с Садиком и их отцами, чтобы подписать брачные контракты, затем они присоединились к королеве и матери Садика.

— Хасны здесь нет? — Садик угрюмо окинул комнату взглядом.

— Нет. Платье прибыло. — Королева покраснела.

Фатина пристально посмотрела на нее.

— Такая неприятность, когда у Хасны гости. Надеюсь, она ничего не испортит?

— Девушки этого не допустят, — успокоила ее мать Садика. — Они сами наблюдали за распаковкой гардероба Хасны.

— Совтер с вами? — спросила королева мягким тоном.

— О да, — сказала мать Садика с улыбкой. — Мальчики отправились в пустыню на мальчишник. Я правильно сказала, Садик? У меня была приятная встреча с их матерью. Мы дружим много лет.

— И все они приехали сюда? — спросил король, бросая косой взгляд на Касима. — Обе девушки?

— Да, мы переживали за Треллу, но под угрозой оказался приезд Анжелики. Она несколько дней пролежала с серьезной простудой. Однако она выздоровела и… — Мать Садика почувствовала растущее напряжение. — Что-то не так?

Она коснулась складок палантина.

— Я знаю, мы не сказали, что она приедет, но она делит комнату со своей сестрой, поэтому я не думала, что это доставит вам лишние хлопоты.

— Это вовсе не проблема, — твердо сказал Касим и посмотрел на отца.

«Избавься от нее», — прочитал он в его взгляде.

* * *

Касим был в ярости.

Это было неприемлемо. Теперь он будет оправдываться за это перед отцом. Последуют угрозы. Его дядя и братья тоже будут на свадьбе. Обстановка была крайне напряженной. В припадке ярости могли быть совершены необратимые поступки.

Мало того, что он теперь должен был думать о том, как уладить эту проблему, прибытие Анжелики терзало его сердце. Ее отказ до сих пор не давал ему покоя.