— Это будет закрытая церемония.

— Я осуждаю ее поведение. Я выгляжу как дурак. Если бы у тебя действительно был роман, мне было бы все равно.

Это была ложь, но он мог бы убедить себя, что ему все равно.

— Но тот факт, что фотографии с нами были сделаны в течение одной недели, всех троих выставляет не в лучшем свете. Ты предупредила меня о внимании, но не сказала, что твоя сестра опозорит меня. Я дам ей шанс признаться во всем. Если она этого не сделает, я публично заявлю о том, что ты была со мной в Лондоне все прошлые выходные.

— Нет! Не поступай с ней так!

— Это не мои фотографии, Анжелика. Она сама навлекла это на себя!

— Это навредит ей. Она полетела в Париж. Сама! Ты не представляешь, чего это ей стоило.

— Ты хочешь сказать, пусть все думают, что ты спала с нами обоими?

— Касим, ты знаешь, что это не так. Я считаю, что тебе этого должно быть достаточно. Ты ведешь себя слишком агрессивно. Я хорошо помню, мы не давали друг другу никаких обещаний. Я ведь даже не знаю, что ты делал все то время, когда мы не поддерживали общение…

— Довольно, — вмешался он. — Я заплатил за комнату, потому что согласен мириться с вашими протоколами безопасности, но ты останешься здесь. Я не стану спрашивать разрешения у твоих охранников, чтобы войти. Что касается фотографий, я не хочу, чтобы люди думали, что это ты, потому что я ревную. Это то, что ты хотела услышать? Анжелика, я не спал с другими женщинами. Я работал. Без перерыва. Поэтому я смог приехать сюда и быть с тобой. Это ясно? Предупреди свою сестру, я не прощу, если она сделает это еще раз.

Линия ее рта смягчилась.

— Ты не выдашь ее?

— Я не стану этого делать, раз для тебя это важно.

Она бросилась в его объятия.

Анжелика увидела бархатную коробочку, оставленную на столе. Они вернулись в квартиру Касима в Париже.

Она очень хорошо его изучила. Он не производил впечатления мужчины, который станет отмечать месячную годовщину их отношений. Его сентиментальность тронула ее. Он сказал ей, что ценит то, что у них было, так же как и она.

— Мы останемся дома? — спросила она, целуя его, даже не сняв куртку.

Его губы пахли скотчем.

— Ты не против?

— Нет. — Она бросила сумочку на диван и снова обняла его за талию. — Это была длинная неделя. Я скучала по тебе. Я с удовольствием останусь здесь.

— Я тоже. — Его голос был искренним, но звучал как-то неуверенно. Он попытался снова поцеловать ее.

Она колебалась.

— Ты злишься?

Его глаза вспыхнули.

— Не на тебя.

Он слегка запрокинул ее голову и принялся целовать шею.

— Ты не хочешь говорить об этом, хочешь забыться. Возможно, я исправлю это.

Анжелика прижалась к нему бедром. Это был ее выбор. Она была женщиной слишком занятого мужчины.

Касим нахмурился и отстранился.

— Нам придется поговорить об этом, — сказал он, указывая пальцем на то, что она должна повернуться и позволить ему снять с нее верхнюю одежду. — Я бы предпочел сначала заняться с тобой любовью, но ты, наверное, не простила бы меня, если бы я так поступил. Покончим с этим.

Она настороженно наблюдала за тем, как он аккуратно повесил свой пиджак на спинку стула, потом наполнил их бокалы из бутылки, охлаждавшейся в металлическом ведерке, наполненном льдом.

— Твое здоровье.

Кромки их бокалов со звоном соприкоснулись.

Он выпалил:

— Ты не можешь прийти на свадьбу.

Анжелика держала вино во рту, пока он не стало теплым. Она сглотнула.

— Свадьбу Садика и Хасны? — Она не понимала, зачем он снова об этом заговорил. — Я знаю, мы не сможем… быть там вместе. Я не ожидала… — Оставаться в его спальне каждую ночь. Это были лишь мечты. — Я имею в виду, я думала, что останусь с семьей, и мы, может, сможем… — Она пожала плечами. — Потанцевать?

Украсть несколько минут для них двоих. Они стали очень искусны в этом.

— Мой отец приглашает женщину, мою невесту. Твое присутствие будет неуместно, может быть воспринято как оскорбление.

Он наносил один удар за другим.

Да, она помнила о его браке. Это было чем-то неизбежным, но далеким, как, например, смерть. Нечто, о чем обычный человек не задумывается каждый день.

— Ты объяснил, в каких отношениях наша семья с Садиком? — Ее рука начала дрожать. Она наклонилась, чтобы поставить свой бокал на журнальный столик, прежде чем прольет вино на старинный персидский ковер.

— Мой отец все еще убежден, что у вас был роман. Как видишь, ваша услуга доставила много неприятностей.

— Я не собираюсь пропускать свадьбу Садика, Касим. Он просил нас быть там. Это очень важно для всех нас, особенно если приедет Трелла. Я должна быть с ней.

— Я тоже недоволен, но это всего лишь один день.

— Хасна знает?

— Я не собираюсь это обсуждать, — сказал он резким и жестким голосом.

Словно извиняясь, он взял ее за руку.

— Анжелика, это один день. После мы продолжим, как раньше.

Ею овладело беспокойство. Анжелика отняла свою руку и принялась мерить комнату шагами.

Неоднозначность их отношений постепенно подтачивала ее уверенность в Касиме. То, что она рассматривала как отношения, в которых могла полностью раскрыться перед партнером, для него было просто необременительным приключением.

Она заметила стол и узкую бархатную коробку на нем. Ей открылся второй смысл этого предмета.

— Я думала, что ты вспомнил о нашей годовщине, — вслух сказала она и столкнулась с его непонимающим взглядом.

— Годовщина? — Он сжал губы.

Она обошла диван и открыла коробочку.

Там оказалось ожерелье — переплетенные тонкие цепи, украшенные изумрудами.

Это было все, с чем она осталась бы на память об их связи. Что-то он хотел оставить ей после себя в знак признательности.

Их роман подошел к концу. Последние несколько недель она встречалась с ним исключительно в гостиничных номерах, следовала за ним по всей Европе.

Он женится. Рано или поздно. И его невеста будет на свадьбе.

Анжелика не могла встретиться с этой женщиной, а затем продолжить спать с Касимом… до какого момента? До того дня, как будет объявлена помолвка? За несколько дней до свадьбы?

Дыхание давалось ей с трудом.

— Касим, ты меня не покупал.

Она подняла глаза вовремя, чтобы увидеть, как он вздрогнул и отвел взгляд.