– Давай, Джорджия, давай, – ободряюще шептал ей в ухо Карсон.

Сильнейший оргазм сотряс ее тело. Карсон придержал ее за бедра, а она извивалась и кричала, ухватив его за плечи. Мускулы ее вагины начали расслабляться, пульсируя и вибрируя, пока последние всплески наслаждения не затихли. Открыв глаза, она увидела, что Карсон за ней наблюдает.

– Ты такая красивая, – сказал он, – и совершенно особенная, когда не сдерживаешь себя. Мне нравится наблюдать за тобой, когда ты живешь чувствами, а не разумом.

Джорджия почувствовала, что краснеет.

– Теперь твоя очередь, – произнесла Джорджия, смыкая мускулы влагалища вокруг его восставшего пениса.

Карсон застонал, обхватив руками ее спину. Он притянул к себе ее тело так сильно, что она уткнулась лицом в его шею. Он задвигался под ней, не ослабляя хватки.

Джорджия едва не задохнулась от удовольствия. Ее губы ощущали соленый вкус его кожи. Ритм его движения стал неистовым, а Джорджия нашептывала ему провокационно-эротические глупости.

Она хотела бы ему сказать совсем другое. В порыве страсти она готова была признаться, что любит его, но вдруг поняла, что сейчас не время и не место. Она никому раньше не говорила таких слов и хотела сделать это признание особенным. Кроме того она мечтала услышать те же самые слова от Карсона, но опасалась, что его признание может последовать не сразу.

Тем не менее она прошептала ему правильные слова. Зарычав, Карсон впился ногтями в ее тело и последним мощным толчком излился в нее. Качаясь на волнах удовольствия, Джорджия нежно его поцеловала, и Карсон затих под ней.

– Знаешь что, – сказал он отдышавшись.

– Что?

– Ты была права. Я действительно лучше себя чувствую.

После ухода Джорджии Карсон долго не мог заснуть. То ли его беспокоило новое чувство к Джорджии, то ли предстоящая встреча в «Элайт индастриз». Утром следующего дня он чувствовал себя совершенно разбитым. Когда он с братьями пришел в офис Саттона, то понял, что не готов к встрече.

– Кабинет Саттона в другой стороне, – сказал Грэхем сопровождавшей их ассистентке.

– Да, сэр. Мистер Уинчестер сегодня отсутствует. Я провожу вас в офис мисс Уинчестер.

– Этот ублюдок издевается над нами, – проворчал Брукс. – Получив результаты теста он струсил и не захотел встретиться с нами лицом к лицу.

– На самом деле, – сказала Ева, встречая их на пороге своего кабинета, – отец серьезно заболел.

Карсон посмотрел на Еву. Она родилась до расставания его родителей, значит, она его старшая сестра. Ему трудно было смириться с этой мыслью, как и с тем, что Саттон Уинчестер его отец.

– Немудрено, что он плохо себя чувствует, – мстительно сказал Брукс, – после того как его уличили в такой вопиющей лжи.

Тоненькая фигурка Евы напряглась при этих словах, но она молча пропустила братьев в кабинет и пригласила к столу заседаний.

Карсон заметил, что Брукс настроен по-боевому, а Грэхем был непривычно молчалив и не сводил глаз с Евы. Она села напротив них. В следующую минуту в кабинет вошла еще одна миниатюрная блондинка с такими же зелеными глазами, как у Евы и Карсона. Это были глаза Саттона.

– Моя младшая сестра Грейс, – представила девушку Ева.

– А где Нора? – спросил Брукс, – мы просили о встрече со всеми членами семьи.

– Нора живет в Колорадо, и у нее маленький ребенок. Поскольку вы настаивали на встрече сегодня, надеюсь, вы понимаете, почему она не смогла приехать.

– А что с Саттоном? – наконец подал голос Грэхем. – Он действительно болен или заболел от мысли, что его денежки могут уплыть?

Карсон наблюдал за сестрами, когда Грэхем задал свой едкий вопрос. Он заметил в глазах Грейс беспокойство. Значит Саттон действительно болен.

– Что с ним? – спросил он. Ведь это, в конце концов, его отец.

– Мы пока не знаем, – ответила Грейс. – Он сегодня идет к врачу.

– Вернемся к делу, господа. – Голос Евы прозвучал строго и по-деловому, напомнив Карсону манеру их отца.

– Я управляю корпорацией наравне с отцом; не вижу причины, почему бы нам не начать встречу без него.

– Хорошо, – начал Карсон, – мы предполагаем, что ваш отец получил результаты тестов на отцовство и ознакомил вас с ними.

– Да. Ты наш сводный брат, – как само собой разумеющееся подтвердила Ева. Повернувшись к близнецам, она добавила:

– А вам двоим нужно сдать пробы еще раз.

– Я практически уверен, что результат будет положительным, – заявил Брукс. – Поэтому мы хотим начать процесс.

– Какой процесс? – не поняла Грейс.

– Процесс раздела имущества семейства Уинчестер.

– Наш отец болен, а не умер. О наследстве нет и речи.

– Но однажды это случится. Он же не вечен, несмотря на все свое богатство. Мы не собираемся оспаривать завещание после того, как он сыграет в ящик. Мы хотим быть уверены уже сейчас, что получим то, что нам принадлежит по закону.

Карсону было неловко слушать эту перепалку между его братьями и сестрами.

– И каким же образом должно свершиться это чудо? – спросила Ева. – Совершенно не важно, являетесь ли вы Уинчестерами по рождению. Отец волен включить в завещание только тех, кого хочет.

– Это правда, – согласно кивнул Грэхем. – Он может лишить нас наследства. Но если он так поступит, я гарантирую, что ни ты, ни твои сестры не получат ни цента из вашего наследства. Мы вчиним вам иск, и судебное разбирательство продлится годы. Вы не сможете пользоваться деньгами, пока судья не вынесет вердикт, а к тому времени половина состояния уйдет на судебные издержки.

Грейс судорожно сглотнула:

– И какая же у нас альтернатива?

– Все просто, – ответил Брукс. – Если ваш отец добровольно изменит завещание, проблем не будет. Мы привыкли жить без отца. Наша мама вырастила нас в одиночку, не получив от отца ни цента на наше воспитание и образование. Думаю, это справедливо, если мы получим свою долю после его ухода. И вы, леди, можете нам в этом помочь.

– Мы? – удивилась Ева.

– Ну вы же папины дочки. Убедите папочку разделить состояние в равных долях между всеми его биологическими детьми. Скажите ему, что не хотите, чтобы имя семьи трепали в суде и в прессе. Наверняка он вас послушает.

– Вы знакомы с нашим отцом? – спросила Ева.

Услышав это, Карсон усмехнулся. Оба брата и сестры злобно уставились на него. Сейчас никому не до смеха. Он попытался разрядить обстановку.

– Ева, Грейс, посмотрите на ситуацию нашими глазами. Вы выросли с отцом. У вас было все что душе угодно. А нам приходилось за все бороться и всего добиваться самим, мы и теперь не собираемся останавливаться. Наш отец нам должен ради памяти матери и ради нашего детства без него.