Под страдальческий крик старейшину запихали в его же коляску и вывезли из кабинета.

Последний из старшего поколения под тяжёлым взглядом Юргена поднял обе руки вверх.

– Я никогда не был консерватором, и мне не чужды новые веяния.

Юрген, отвернувшись, столкнул мышь с окна. Та, взлетая, растворилась в густоте вечернего мрака.

Вера и Александр не спеша катили по темным улицам. Зажженные фонари кадрами освещали сюжеты жизни маленького городка. Красивые женские ноги лежали на торпеде автомобиля.

Веру пьянила романтика. Словно первое свидание, настоящее, как когда-то давно. Те же эмоции, тот же мандраж. Она не понимала, что в Александре не так. Ничего особенного – простой, прозрачный, как вода. Может, именно это и подкупает, словно чистой монетой?

Весь романтический хмель Веры внезапно оттеняется тревожным импульсом ее неповторимой интуиции: темный автобус возле станции вокзала.

– Здесь направо! – голос ее ломается в крике.

Поворот руля. Визг колес. Темная арка. Светящиеся глаза Александра, отражающие свет панели приборов.

– Кто это?

– Я не знаю, но враги однозначно… – Тоска засветилась в глазах Веры.

– Что делать?

– Банально бежать.

– А если…?

– Не получится!

Они нашли придорожную гостиницу. Вера устало села в кресло, поджав под себя ноги, словно пряча их от невидимых врагов. Александр раскладывал вещи. Инструменты.

В дверь постучали. Они посмотрели друг на друга.

– Кто там?

– Сосед. В вашей машине есть ремкомплект?

– Да, – ответила Вера, однозначно взглянув на Александра.

В дверях стоял молодой человек. На лице Веры маска спокойствия. Она крутила снятой с шеи цепочкой с кулоном. Взгляд незваного визитера приковало это вращение…

…Александр складывал инструменты. Вера, откинувшись на кресле, «переваривала» не совсем положительные эмоции жертвы.

– Неужели так просто?

– За эту простоту тысячи людей отдали свои жизни. – Вера подавляла в себе мутящую ее зависимость от алкоголя только что павшей жертвы. – И помни: семь капель крови не жертвы(!) в конце, с интервалом в минуту.

Створка раскрывшегося шире окна стукнула о фасад. Плавно опустилась легкая занавеска. Шорох и писк улетающих летучих мышей.

Страх проник в каждую клетку Веры. Она едва смогла пошевелить скованным телом. Посмотрела обреченно на занимающегося приготовлениями Александра. Он ничего не заметил. Значит, не понял масштаба. Хотя и не смог бы.

– Не-е-ет! Мама…

В освещенной свечами комнате пустого темного дома Надя, лежа на полу, стирала намокшими от слез волосами мел пентаграммы. Колода карт рассыпана у стены.

– Семь капель крови с интервалом в минуту, – повторил Владимир.

Лицо князя осветила зловещая улыбка. Летучие мыши, срываясь с его головы и тела, улетели через окно кельтского замка.

Саша дремала в салоне микроавтобуса. Болтовня двух ее коллег угнетала. Их профессиональные качества не интересовали Сашу, они ей отвечали тем же: группа из трех человек разделилась на две. И Саша не была доминантом. Ее назначение старшей было встречено с явным скепсисом.

Сутки в пути. Маршрут координировался в дороге. Неизвестно, по каким ориентирам. Но звонки поступали с четкой периодичностью.

– Это здесь!

Саша «проснулась», споласкивая лицо минеральной водой из бутылки. Кожа приятно заскрипела.

– Что здесь?

– В 23.00 подозреваемые поселились в номере, – прохрипел один из компаньонов.

– И? – Она массировала лицо руками.

– Надо брать!

– Делов-то! – Саша аккуратно открыла дверь и, мягко ступая, вышла на улицу.

Тусклые фонари. Мрачный силуэт гостиницы. Треск саранчи. Аромат плодоносящей яблони.

Вооруженные пистолетами коллеги обогнали Сашу и двигались впереди, как бойцы спецподразделения. Это вызвало у Саши усмешку. Но ненадолго: крик, потрясший затихшую окрестность, вселил в нее ужас. Каждый из впереди идущих присел на колено. Затем, синхронно поднявшись, они бесшумно двинулись дальше.

Возле входа в гостиницу ей указали жестом оставаться снаружи. Саша не оспаривала. Даже порыв теплого ветерка вызывал у нее дрожь. Теперь она смотрела на уходящие вглубь здания тени, как на единственных близких ей людей, оставшихся на земле. Промелькнул в памяти образ Александра. Но легкое усилие помогло его забыть. Скорее, страх стер его образ. Страх перед неизвестностью.

Саша услышала шорох в кустах сзади. Света фонаря было недостаточно, чтобы рассмотреть производящего шум. Это-то и толкнуло ее следовать за коллегами.

Стойка ресепшена окроплена кровью. Стена и зеркало – тоже, словно кто-то полил из бутылки.

Дрожь сменилась тряской всего тела и обильным ледяным потоотделением. Но шорох за незакрытой входной дверью толкал Сашу дальше. Прямо по полутемному коридору.

Послышалась отрывистая речь и шум борьбы. Крик. Падение тела. Ещё…

Саша застыла на месте. Скрип двери номера за спиной. Сильные руки развернули ее тело. Белеющее в полумраке лицо было ужасным. На подбородке следы крови. Глаза выражали удивление.

– Люблю сладкое на десерт… – Изо рта пахнуло помоями.

Клыки впились в шею Саше. Теряя сознание, она услышала бой часов. Она успела насчитать три удара.

Кто-то еще дергал ее тело, шею, или, может, это показалось ей.

Сквозь мутную пелену открытых глаз она увидела Александра. Его лицо встревожено. Он протянул к ней руки. Саша в попытке подняться к нему навстречу погрузилась в «темноту бессознательного».

– Это она? – донесся до нее женский голос из темноты.

– Да… – Александр осмотрел кровоточащую рану на шее девушки. – Она умрет?

Бледное лицо Саши, лежащей на кровати номера, выглядело предсмертной маской.

– Когда-нибудь… – Вера следила за заботливыми движениями Александра, закусив губу. – Нам нужно убираться отсюда…

– Они вернутся?

– Не сейчас. – Вера отвернулась к окну, в стеклах которого играл свет восходящего солнца. – Они приходили за мной. У нас еще целый день в запасе, но сюда придут ее коллеги, как и твои, впрочем, бывшие.

Александр поднял тело девушки на руки. Вопросительный взгляд его глаз застыл на Вере. Она поняла: дальнейшее, что касается девушки, не обсуждается.

Может, она допустила ошибку ранних откровений? И Надя была права?

Нет, она почувствовала бы это…

Улыбнувшись, плотно сжав губы, Вера взяла ключи от машины из кармана брюк Александра.