– О Боже. – Комната никак не хотела останавливаться. Покачнувшись, я схватилась за рукав пиджака Джо в отчаянной попытке сохранить равновесие. Мой клатч упал на пол, и я повторила свою ошибку, проводив его взглядом, и вновь покачнулась.

Джо инстинктивно протянул руку, чтобы поддержать меня.

– Ты в порядке? – услышала я его голос.

– Да. То есть, нет, – я схватила его за запястье.

– Переборщила с выпивкой?

Я словно стояла на палубе корабля в штормящем море.

– Нет. Просто этот пол… у меня от него голова кружится. Черт, черт…

– Посмотри на меня, – крепко держа меня за руку, Джо дотянулся до другой моей руки. Невидящим взглядом я смотрела на темное пятно его лица, пока мои глаза вновь не стали нормально видеть. Лишь непоколебимая крепость его хватки не давала мне упасть.

– Я тебя держу, – сказал он.

Я побледнела от подкатывающей тошноты, на лбу выступили капельки холодного пота.

– Такое бывает, по меньшей мере, у половины из тех, кто впервые оказывается в этой комнате, – продолжил Джо. – Кажется, будто под ногами вода, и теряешь равновесие. Сделай глубокий вдох.

– Я не хотела по нему ходить, – простонала я. – Сделала это только по настоянию Холлис, потому что мечтаю заполучить ее в клиентки.

Пот испортит мне весь макияж. Я растворюсь, как рисунок мелками под дождем.

– Легче станет, если я скажу, что пол сделан из нескольких слоев особо прочного стекла толщиной не менее пяти сантиметров?

– Нет, – последовал мой горестный ответ.

Губы Джо слегка дрогнули, и выражение его лица смягчилось. Осторожно передвинув пальцы, он взял меня за руку.

– Закрой глаза, и я тебя проведу.

Я обхватила его ладонь и попыталась пойти следом. Сделала пару шагов, споткнулась, и на меня вновь накатила паника. Джо тотчас же меня обнял, притягивая к себе, однако головокружение не проходило.

– О Боже, – страдальчески простонала я. Я была в ужасе. – Мне ни за что не сойти с этого дурацкого пола, не упав.

– Я не дам тебе упасть.

– Меня тошнит…

– Тише. Стой спокойно и не открывай глаза. – По-прежнему обнимая меня за талию, свободной рукой Джо достал из кармана смокинга носовой платок. Я почувствовала, как сложенная мягкая ткань касается моих щек и лба, впитывая в себя пот. – Ты просто слегка себя накрутила, вот и все, – негромко сказал он. – Как только давление снизится, ты почувствуешь себя лучше. Дыши. С тобой все будет в порядке. – Продолжая меня обнимать, Джо убрал локон волос с моего лица. Его голос звучал тихо и успокаивающе. – Я не позволю ничему с тобой случиться.

Чувствуя, как прочно Джо стоит на ногах и как крепко меня обнимает, я начала успокаиваться. Одна моя ладонь оказалась прижатой к его груди, поднимаясь и опускаясь вместе с его размеренным дыханием.

– Тебе очень идет это платье, – тихо сказал Джо. Его рука нежно прошлась по мягким волнам моих волос. – И мне нравится твоя прическа.

Я не открывала глаз, вспоминая, как той ночью он запустил пальцы в мои волосы и запрокинул мне голову, чтобы покрыть поцелуями шею…

Я почувствовала движение его руки: кажется, он сделал кому-то знак подойти.

– Что такое? – вяло спросила я.

– Мой брат Джек и его жена только что вышли из лифта.

– Только не подзывай их, – взмолилась я.

– Элла тебе искренне посочувствует. Она застряла на этом самом полу, когда была беременна, и Джеку пришлось уносить ее отсюда на руках.

К разговору присоединился приятный голос:

– Привет, братишка. Как дела?

– У моей подруги голова кружится.

Я осторожно открыла глаза. Было очевидно, что стоявший рядом с Джо сногсшибательный мужчина происходит из того же самого благословенного генофонда рода Тревисов. Темные волосы, харизма альфа-самца, слегка бунтарская улыбка.

– Джек Тревис, – представился он. – Приятно познакомиться.

Я начала было поворачиваться, чтобы пожать ему руку, но Джо меня удержал.

– Нет, стой спокойно, – прошептал он, а брату сказал: – Она пытается восстановить равновесие.

– Чертов стеклянный пол, – посочувствовал Джек. – Я ведь советовал Холлис положить сверху слой «умного стекла». Щелчок выключателя, и оп – пол непрозрачный. Но меня никто не слушает.

– Я тебя слушаю, – сказала женщина, приближающаяся к нам осторожными шажками.

– Верно, но только чтобы иметь возможность со мной поспорить. – Он посмотрел на жену сверху вниз, улыбнулся и обнял ее за плечи. Худая и миловидная, она могла похвастаться светлыми волосами до подбородка и голубыми, словно незабудки, глазами, сверкавшими из-под пары изящных, вздерных кверху очков. – Зачем ты сюда вышла? – с ласковым упреком спросил Джек. – Ты же опять тут застрянешь.

– Я не могла справиться с этим полом, только когда была беременна. К тому же я хочу познакомиться с подругой Джо. – Она мне улыбнулась: – Я Элла Тревис.

– Это Эйвери, – сказал Джо. – Давай отложим представления на потом. У нее голова кружится.

Элла посмотрела на меня с сочувствием.

– Со мной случилось то же самое, когда я в первый раз на нем оказалась. Прозрачный пол! Вот что за дурацкая идея? Вы понимаете, что любой, кто плавает в бассейне, может заглянуть нам прямо под юбки?

Я не смогла удержаться от тревожного взгляда вниз, и комната снова совершила кульбит.

– Тихо-тихо. – Джо еще крепче прижал меня к себе, не дав упасть. – Эйвери, не смотри вниз. Элла…

– Прости, прости, я молчу.

– Я могу чем-нибудь помочь? – в голосе Джека отчетливо слышался смех.

– Да, видишь вон тот ковер на стене? Сними его и положи на пол. Он будет для Эйвери мостиком. Неподвижный визуальный ориентир.

– На всю длину его не хватит, – заметил Джек.

– Хватит почти на всю.

Я бросила взгляд на ковер, висевший на дальней стене. Художник налепил кучу полосок цветного скотча на старинный персидский ковер и расплавил их.

– Так нельзя, – запротестовала я. – Его отобрали для аукциона.

– Это ковер, – ответил Джо. – Он должен лежать на полу.

– Ковром он был раньше, а теперь – произведение искусства.

– Я раздумывала над тем, чтобы его купить, – вставила Элла. – «Выбор материалов символизирует слияние прошлого с будущим».

Джек наградил жену широкой улыбкой:

– Элла, ты тут единственная, кто прочел каталог. Если хочешь знать, я тоже могу обмотать ковер скотчем и он будет выглядеть точь-в-точь как этот.

– Да, но тогда за него никто не даст и гроша.