Самодельный душ бодрил: вода-то была холодная, но я, стиснув зубы, намыливалась и поливала свое тело из кружки. До кучи ощущала себя маленькой свинкой: тяжело стоять в тазике и не наплескать воды на пол.

Осмотревшись, стукнула себя по лбу: ни полотенца, ни халата не взяла. Вышагнув из таза, пошлёпала в сторону шкафа, оставляя за собой мокрые следы. Одно из двух: или всё это безобразие высохнет, или я вытру, если не усну.

В шкафу нашлись лишь полотенца и простыни. Но и это радовало, а то пришлось бы идти по коридору голой. Понятно, что в доме я одна. Но уже зная деревенский сердобольный народ, решила не испытывать судьбу. А то вдруг сработает закон подлости.

Накрутив на голове Эйфелеву башню из полотенца и обернув уставшее тело в простыню, побрела в свою комнату.

Как зашла в комнату и как упала на кровать — не помню.

Утро встретило меня тихим шуршанием бумаг. Я резко села, ведь в комнате никого не должно было быть.

— Филипп, — тихо позвала я, медленно хватая подушку и поворачивая голову в сторону стола. — Мамочки! — взвизгнула и запустила перьевое орудие в чёрное дымное облако, похожее на маленького дракона.

— Валери, — подушка медленно вернулась на кровать. — Не кричи, а то Дашка с Машкой сейчас примчатся, — дракончик одной лапой сгрудил бумаги и уселся на свободный край столешницы.

Моя рука потянулась к шее.

— А… — не нашлась, что сказать, и лишь тыкала рукой за спину.

— Да, это я. Ты вчера с Марком так магией обменялась, что тут же и выздоровела. Даже не верится, что всё кончено.

— Филипп? — вскочила с кровати и подбежала к крылатому нечто. — Но я думала, что ты намного крупнее будешь. Дракончик! У меня зверь — дракончик! А они вообще водятся в этом мире? Я только змею, паука и собаку видела.

— Кому какой облик удобен, тем и становится, — насупился Фил. — Не знаю, есть ли тут драконы, но я просто уверен, что всегда им был. А то, что маленький, сама виновата. Вот примешь меня всей душой, сразу большим стану.

— Насколько? — я представила, как большая чешуйчатая махина разносит мою комнату.

— Не знаю, но чувствую, что очень большой буду.

— Получается, я здорова, с магией, со своим зверем. Осталось выйти замуж, — вслух рассуждала я.

— Точно, я тут порылся в бумагах, пока ты спала. Требование так и мигает красным, осталось девять дней. Давай что-нибудь придумаем. Какое моё предложение…

— Какое? — я пододвинулась, а дракончик приземлился на подушку.

— Приходим к управляющему, бьём ему морду, забираем деньги и сбегаем в другую страну. Ты покупаешь документы на чужое имя, и мы открываем своё дело под названием: «Магические услуги на час».

Я аж закашлялась, представляя, как врываюсь в кабинет к незнакомому магику и пытаюсь в прыжке достать до его лица.

— Фил, а есть другие варианты? Я не умею драться, а тем более магичить.

— Пока не придумал, — он склонил голову и подсунул её под мою ладонь, требуя ласки.

Я машинально его погладила. Дракон на удивление был тёплым, живой и совсем не из дыма. Дым — это словно одежда. А, может, это чистая магия так из него выпирала?

— Госпожа? — в дверь постучали.

— Заходи, Даша, — крикнула я.

— Госпожа Валери, — всплеснула та руками.

— Даша, только без паники. Дохтор сказал, что во мне проснулась магия. Знакомься, мой зверь — Филипп.

Девушка мельком взглянула на дракона, поклонилась ему и вновь произнесла:

— Госпожа Валери, да как же так можно?

— Что? — видно, что служанку зверь ничуть не удивил. Но что тогда?

— Ваши волосы. Как я их буду распутывать?

Я руками потрогала спутанную шевелюру. Да, не стоило ложиться спать с мокрыми волосами, но усталость взяла своё.

— Не беспокойся, я сама распутаю.

— Не гневайтесь, матушка, по глупости ляпнула. Я всё сделаю, только не гоните.

Эх, не понять мне этих крестьян. Пусть делает что хочет.

— Хорошо, распутывай. А где твоя подруга Маша?

— На кухне кашу вам варит да дом в порядок приводит. Ох, мы с ней всё проспали. В деревне такое рассказывают. Будто вас сам варвар лесной спас.

— Даш, скажи, а почему его все варваром называют? Он иноземец?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Девушка рассмеялась:

— Тоже мне скажете. Нет, конечно. Он с войны такой вернулся, — понизила голос до шёпота. — В него зверь вселился. Представляете? Он слился со своим зверем, потому что слишком долго воевал. Берсекер, кажется…

— Берсеркер, Даша, — поправила я девушку.

— Да, вот, — она расчёсывала волосы и тихо рассказывала дальше. А Фил заскочил на туалетный столик, принюхался к духам и чихнул. — Бой шёл долго, не один час, поэтому он не просто соединился со зверем, но и вошёл в режим бер-сер-кера, — по слогам выговорила девушка. — А в это время отключаются все твои инстинкты самосохранения, зверь полностью берёт верх и идёт на врага, требуя крови. Нам об этом городской учёный рассказывал. Он по приказу самого императора объехал все деревни. Рассказывал о войне и о нашем соседе, чтобы мы не боялись его, а жили спокойно. Вы же знаете, госпожа, что оборотня или магика, одержимого зверем, убивают, а вот его оставили жить.

— Нет, не знаю, Даша, — я невольно покосилась на Фила, а он на меня.

— Точно, забыла, что вы ничего не помните. Так вот, за заслуги перед родиной генерала оставили в живых. Он настолько сильный магик, что пытается бороться со зверем. Иногда успокаивает его, и тот, представляете, ещё никого из деревни не съел. И живность не портит. Владения варвара начинаются недалеко отсюда. Мы не ходим в его часть леса, всё же боязно. У варвара есть имение за лесом, но оно заброшено. Потому что после войны он сразу же поселился в лесу. Отстроил огромный дом и живёт там, даже слуг у него нет. Два раза в неделю ему привозят продукты…

— Кто? — поинтересовалась я.

— Так его крепостные. А куда им деваться? Но вы знаете, он их не обижает и полностью отменил оброк. Они ловят рыбу в реке, поля у них колосятся, коровы упитанные, свиньи жирные. А у нас…