Хотя нет, одна дисциплина все-таки требовала обязательного присутствия. Это были занятия, где будущих Владеющих обучали сражаться в строю и взаимодействовать друг с другом на поле условного боя. И вот именно подобные уроки я просто терпеть не мог. Душа грешника, запертая в юном теле, яростно протестовала против того, чтоб сражаться с кем-либо плечом к плечу. Я привык за тысячелетия бессмысленного кровопролития к тому, что вокруг меня одни лишь враги. И из-за этого любые мои соседи по строю начинали меня сторониться, ломая в зародыше все намеки на монолитность в нашем неумелом построении.

Насколько я мог судить, подобное направление обучения было внедрено в имперские Дивинатории не просто так и не очень давно. Этот шаг являлся попыткой дать достойный ответ шахирским Аль’сура́, тем самым преданным псам султанатского амира. Ведь превосходство в индивидуальной выучке Владеющих Исхироса перед солдатами восточного соседа было неоспоримо. Но вот в масштабной схватке шахирские янычары почему-то неизменно выходили победителями. Причем, насколько мне было известно, с существенным перевесом.

По сути, элитные воины амира оставались едва ли не единственным сдерживающим фактором, который останавливал императора от решительных действий против строптивого и своевольного Султаната. Но, если я верно понял местную геополитику, Исхирос своих замыслов не бросал, и постоянно пребывал в поиске средства, способного помочь ему в войне с вражеской гвардией. Но пока тщетно. Строевая подготовка для Аколитов была введена всего-то несколько лет назад, и по сей день не явила каких-либо выдающихся результатов. А потому сам факт существования Аль’сура надежно оберегал рубежи Шахирского Султаната от армий западного соседа.

Впрочем, несмотря на обязательный характер этих уроков, никаких санкций за их пропуск не было предусмотрено, чем я и пользовался. При любой возможности я старался с них слинять, выдумывая самые разные предлоги, а то и просто молча. Вот и сейчас, дождавшись когда завершится наша лекция, я на скорую руку побросал в сумку все писчие принадлежности, едва не разлив чернила, и поспешил к выходу, чтобы затеряться на просторах огромной территории Дивинатория.

— Аколит Данмар, будь добр, задержись.

Мне очень хотелось сделать вид, что я оглох и онемел разом, однако возникшая прямо на пути к дверному проему фигура моего наставника превращала подобное поведение в настоящую наглость. А вот за такое уже вполне можно было получить по ушам, ведь слова Мэтров в этих стенах были законом в единственной инстанции, и требовали неукоснительного соблюдения.

— Да, Мэтр Нимтор, — изобразил я на своем лице крайнюю степень послушания.

— Мэтр Харма пожаловалась мне, что ты не посещаешь обязательные занятия, Аколит Данмар, — строго посмотрел на меня наставник. — Это правда, ученик?

— Абсолютная, Мэтр… — виновато склонил я голову, признавая истинность всех обвинений. Вранье в стенах этой Альма Матер тоже не приветствовалось, а кроме того, могло нанести сильный урон чести лжеца. А уж о ней мне, как фальшивому аристократу, заботиться следовало в первую очередь.

— В чем же дело, Аколит? Разве не понимаешь, что своим непослушанием ты выказываешь непочтение его императорскому величеству Иилию Второму Солнечному? Это его эдикт предписывает всем учащимся Дивинаториев Исхироса обучаться ратному делу в одном строю. Неужели ты не уважаешь нашего правителя?

— Ни в коем случае, Мэтр Нимтор! — Воскликнул я с присущей юности пылкостью, а потом сразу поник. — Меня просто беспокоит молчание моей Искры. Все свободное время я трачу на медитации, пытаясь уловить хотя бы малейшее шевеление в своей душе…

Наставник задумчиво взъерошил ежик своих коротких седых волос и глубоко вздохнул.

— Давай присядем, Данмар, — предложил он, рукой указывая за тот же стол, из-за которого я встал минутой ранее.

Прилежно опустившись на предложенное место напротив Мэтра, я изобразил на своем лице волнение и искреннее внимание, словно верил, что сейчас получу мудрый совет, способный помочь мне преодолеть все свои внутренние барьеры.

— Я понимаю твою обеспокоенность, Аколит Данмар, — нравоучительно и в то же время доброжелательно изрек Нимтор, — обычно мои подопечные овладевают азами очень быстро. Мне видно твое смятение. Сейчас ты, глядя на успехи своих товарищей, пытаешься найти причину, почему твоя Анима Игнис все еще спит…

Ну-у, не совсем. Скорее, я ищу способы ее пробудить. Почему она не отзывается, я и так понимаю. Потому что я попросту не верю в непогрешимость знаний, преподносимых мне.

— Но ты упускаешь из виду, кое-что. Ведь ты гораздо младше своих однокашников, и, вероятно, в этом и кроется основная загвоздка твоего застоя. Признаюсь тебе честно, — Мэтр состроил скорбную мину, словно расписывался в собственной беспомощности, — столь юных учеников у меня никогда еще не было. Последний раз Аколит твоего возраста почтил эти стены своим присутствием больше восьмидесяти лет назад, да и то он владел водой, а не воздухом.

— Так что же мне делать? — Растерянно спросил я.

— В первую очередь, Аколит, тебе не следует равняться на кого бы то ни было. Просто пойми, что ты отличаешься ото всех учащихся. Ты не такой, как они, у тебя должен быть свой путь, непохожий на извилистые тропки других.

— Это… не очень-то помогает мне найти выход, — немного иронично отозвался я.

— И тем не менее, другого тебе никто не сможет посоветовать, Аколит, — строго отозвался Нимтор. — Ты хочешь услышать от меня конкретное напутствие?

— Разумеется, Мэтр!

— В таком случае, ступай сейчас на занятия к наставнику Харме и постарайся как можно более полно погрузиться в ту науку, что она до вас пытается донести. Целиком сконцентрируйся на том, чему она будет тебя обучать. Отрешись от своих переживаний.

— Но что мне это даст? — Сделал я вид, что не понял сути рекомендации.

— Ну, по меньшей мере, ты избавишься от своей зацикленности на дремлющей Искре. Освобождение разума от оков навязчивых мыслей — это самое благоприятное, что можно сейчас сделать.

— Спасибо, Мэтр Нимтор, — мне пришлось склонить голову, чтобы наставник не увидел скорченной мной недовольной мины, вызванной банальностью его напутствия, — я сделаю все, как вы сказали…

* * *

Когда я вошел в нашу с Асталом комнату, нарочито шумно хлопнув дверью, то застал здоровяка за тренировкой Искры Жизни. Он сидел в излюбленной позе, сложив ноги по-восточному, и пытался зажечь прикосновением пальца фитиль короткой толстой свечи. Это была тренировка у огневиков, аналогичная той, какою проводили у Аколитов воздуха. Мы пытались заставить взлететь невесомый лебяжий пух, а они — зажечь огонь прикосновением.

Из-под пальцев Астала во всю струился тоненький дымок, но свеча упорно не желала загораться. Воин хмурился, жмурился, обливался потом, но занятия своего не бросал. И совсем скоро, буквально минуту спустя, его старания были вознаграждены. Фитиль затлел и вспыхнул маленьким огоньком, оплавляя жаром пламени воск.