– Конечно, я надела новое платье, чтобы познакомиться с моей новой семьей, – произнесла девочка с ангельским терпением. – Я показываю тебе новые туфли. – Она поболтала ногами. – Дядя Люка купил их специально для меня, – с гордостью добавила Иззи.

Она едва позволила ему взглянуть на туфли из блестящей черной кожи, прежде чем заговорила снова:

– Хотя мама говорит, я не должна ждать от тебя подарков только потому, что ты отвратительно богатый. А итальянские деньги отвратительные, папа? – невинно поинтересовалась она.

Леандро расхохотался и присел на ступени, обнимая Иззи. Его большая семья и близкие друзья смотрели на него так, будто у него выросли рога.

Люка и Валентина, которые прогуливались неподалеку, остановились и уставились на Леандро так, словно никогда не видели его смеющимся.

А малышка не унималась:

– Она говорит, что деньги сделают меня высокомерной и… властной, как некоторых людей, которых она знает.

На этот раз расхохотались даже Люка и Валентина.

– Я спросила, что это значит, и она велела мне спросить у тебя. Она сказала, ты лучше знаешь.

Леандро не помнил, когда еще так смеялся и чувствовал себя настолько беззаботным.

Внезапно наступила тишина. Все собравшиеся собрались внизу мраморной лестницы. Леандро поднялся и взял Иззи за руку.

Алексис в темно-розовом шелковом платье стояла на верхней площадке лестницы. Все вокруг зашептались, а она смотрела только на Леандро. Ему показалось, его пронзила молния. Он не верил своим глазам.

Что она хотела донести до него, надев платье и колье, которые он ей прислал? Собирается ли она вести себя так, как он ожидает?

Внезапно Леандро понял, как ему нравится ее непредсказуемость.

Светлые волосы, обрамляя красивое лицо, блестящими прядями ниспадали ей на плечи. Бриллиантовое колье подчеркивало белизну ее кожи.

Выпрямив спину, Алексис начала спускаться по лестнице. В высоком разрезе на платье Леандро увидел ее стройные икры и едва не потерял голову от вожделения.

Алексис была воплощением чувственности. У него пересохло во рту. Она явно намерена весь вечер красоваться в платье и колье, которые он купил для нее, и не позволять ему к ней прикасаться. А Леандро придется смириться с этим.

Она разработала идеальный план мести за его грехи. А еще ей удалось погасить его гнев и поселить в душе ужас, вызванный осознанием того, что она может уехать от него с Иззи в отместку за его манипуляции.

Что однажды Леандро проснется и не найдет Алексис в своем доме, как однажды летом не нашел свою мать. Что он потеряет одну из самых больших радостей в жизни. Потому что ему недостаточно быть просто отцом Иззи. Ему надо стать мужем ее матери.

Хотя Алексис купила билеты в Нью-Йорк, она не уедет сразу. Без боя, по крайней мере. Ей не занимать силы и смелости. Леандро поклялся, что не повторит ошибки своего отца и его брак будет по-настоящему счастливым.

Алексис остановилась на последней ступеньке прямо перед Леандро и повернулась к нему. Его дразнил тонкий аромат ее тела.

С его губ слетели не вполне подходящие случаю слова, выдающие его смятение:

– Высокомерная и властная, дорогая? Если мы решили перетягивать Изабеллу то на твою, то на мою сторону, значит, война действительно началась, Алексис.

Она подняла бровь, ее глаза сверкали, словно драгоценные камни:

– Я просто научила нашу дочь некоторым важным вещам, Леандро. Ты тоже не захочешь, чтобы мы с ней привыкли к этому образу жизни и ждали бриллиантов и диадем из-за каждого пустяка, не так ли? Даже ты не сможешь купить все на свете. У тебя слишком много недостатков, которые я собираюсь тебе прощать.

Она сказала «наша дочь». Означает ли это, что Алексис примет то, что он для них запланировал?

Или она по-прежнему будет постоянно с ним спорить?

Леандро поцеловал запястье Алексис и почувствовал, что она дрожит. Он представил, как покрывает поцелуями ее тело.

Медленно и с мучительной неохотой он отпустил ее руку.

– По-моему, война началась после того представления, что ты устроила у бассейна после обеда.

Он приобнял ее за талию, мягко подталкивая вперед. Заметив его собственнический жест, она выгнула бровь, но ничего не сказала.

– А ты уверен, что это было представление?

– Да. – Взяв за локоть, Леандро притянул Алексис к себе. – Дешевый трюк.

Она заговорила мягче, дразня его:

– И это говорит искусный манипулятор? Человек, одержимый контролем? Человек, позволивший мне поверить, что его дочь станет для него обузой и препятствием на пути к новому счастью?

Все гости наблюдали за ними с нескрываемым интересом, поэтому Алексис коснулась рукой подбородка Леандро и посмотрела на него снизу вверх.

Она вела себя так, словно он был ее собственностью. Словно она имела полное право на его тело и даже его мысли. Словно она забыла обо всех своих опасениях и страхах и стала решительной и утонченной натурой, утоляющей каждое свое желание.

С учащенно бьющимся сердцем Леандро уставился на нее, сжав кулаки. Сперва ему хотелось оттолкнуть ее руку и уйти. Он не привык к публичной демонстрации чувств. Он ни разу не целовался с Розой на людях и не прикасался к ней так откровенно.

Он никогда этого не хотел.

– Я старомодный человек, дорогая, – предупредил он ее, но в его словах не было реальной угрозы. Его голос стал хриплым и резким. – Я всегда буду делать то, что считаю правильным.

Она погладила его по подбородку, а затем провела рукой по морщинке на его лбу.

Леандро чувствовал, что сдается ее прикосновениям и словам. Необычное, но волнующее ощущение.

– Тогда я сделаю все возможное, чтобы ты не упустил ни единого шанса на наши отношения. Теперь я несу ответственность и защищаю эти отношения, Леандро. Ты готов смириться?

В ее глазах плясали задорные искорки, и Леандро осознал, что Алексис понимает его, как никто другой. Он сделал все, что мог, чтобы привезти ее сюда и выдвинуть свои требования, а теперь она делает то же самое.

Мысль о том, чтобы оттолкнуть Алексис, медленно угасла, уступая место жгучему желанию.

– Я решила позволить тебе оправдаться за все то, что ты от меня скрыл. Но я больше не приму от тебя платьев и экстравагантных подарков, Леандро. Ты ведь не хочешь подтвердить предположение своего деда о том, что я продажная женщина?

Он не понимал, почему не смог сказать ей правду и отчего с ней он сначала действовал, а потом искал рациональное объяснение своему поведению. И семь лет назад, и сейчас.

– Ты была права по поводу того, что моя семья и друзья будут сегодня рассматривать тебя и Изабеллу в мельчайших подробностях. Кто-нибудь из них непременно пообщается с прессой, и опять начнутся сплетни о семье Конти, как это всегда бывает. Я знал, что ты не захочешь устраивать провокаций.