Марша фыркнула, прищурилась, хлопнула веером по ладони и опять вернулась к своему высокомерному виду.

— Тир, если бы ты сделал хоть что-то без выгоды для себя, я бы сочла, что болезнь учеников Хаджа заразна…

— Просьба была маленькой…

— Я сказала — подумаю!

— Гарантии всегда облегчают процесс… мышления и принятия решений, — парировал Тир, прикладывая личный хран к артефакту, который преподнес слуга с легким поклоном. Мгновение — вспышка храна, и Кантор получает жетон с номером двадцать шесть — теперь уже личная собственность, которую можно получить лично после Аукциона или отправить слуг. — Великолепная сира Фейу, — начал Тир, приподняв жетон за цепочку — тот качнулся на пальце, — смиренно ожидаю от вас положительного ответа…

Мы с Фей-Фей дружно обернулись к Марше — та смотрела на жетон, прикусив губу.

— Шпильки, — выдала она наконец, и протянула руку вперед. — Дополните ваши гарантии шпильками к этому комплекту, высокородный сир, и мой ответ будет — да…

— Лот номер двадцать восемь! Гранатовые шпильки работы мастера Лу! Начальная цена двадцать два империала, шаг — десять империалов…

И цифра сто девяносто два вспыхнула над головой Тира темно-синим раньше, чем распорядитель закончил говорить.

— Лот номер девяносто пять — «Тиара первой ночи». Превосходные репродуктивные функции, идеально дополняет лот номер девяносто шесть! Все сопроводительные документы и печати — проверены, подлинность свидетельствуют силой представители Светлого предела, — распорядитель выполнил короткий поклон в сторону трибун, где расположились Светлые. — Гарантированное зачатие в течение одной зимы, или вам вернут империалы! — почти пропел он. — Беспроигрышная сделка! Сразу три лота! Три! Последний раз два артефакта с подобными функциями выставлялись на Столичном аукционе почти пять зим назад! Сейчас у вас есть уникальная возможность приобрести…

— … наследника по сниженной цене, — фыркнула Фейу.

— … приобрести возможность бессмертия! Ведь что есть дети — как не продолжение Рода?! Что есть род, как не бессмертие в зимах? Возможность оставить свой след на этой земле…

— Светлые, — прошипел Геб.

— Три лота подряд. При этом они не говорят, какие отклонения может получить ребенок.

— Все знают и так, — Кантор отстраненно слушал, как Распорядитель повышает ценность артефактов.

— Риски…

— Риски есть всегда, — отрубил Тир резко. — Даже на Арене, и даже сейчас — никто не гарантирует, что через десять мгновений над Хали-бадом не откроется Прорыв грани. Между призрачной надеждой и вероятностью прервать Род, любой Глава выберет первое. Если риск сопоставить с потенциальной выгодой — вложение стоит средств.

— Итак, лот номер девяносто пять — «Тиара первой ночи». Уникальная возможность! Превосходные репродуктивные функции! Начальная цена три с половиной тысячи империалов, шаг — пятьсот империалов! Торги объявляю открытыми!

Раз — слева, два — справа, и ещё один — слева, темно-синие цифры вспыхивали над головами невзрачно и дорого одетых Высших — без всяких знаков отличия. Ни один Род не будет афишировать, что у них есть проблемы с воспроизводством в этом поколении. Профессиональные торговцы — представители, разовый контракт с печатью молчания на один Аукцион — и все лоты оседали в Хранилищах какого-нибудь Клана.

— Четыре тысячи империалов! Четыре пятьсот… Пять тысяч империалов! Пять тысяч империалов раз…. Пять пятьсот… Шесть тысяч империалов!

Светлые сидели в отдельной ложе рядом со сценой — вызывающе пустой, только втроем. Оставляя между собой и «грязными темными» нарочито свободное пространство.

Кто самый высокомерный из Высших? Светлые!

Тир проследил за моим взглядом, щелкнул кольцами, набрасывая купол тишины, и наклонился так близко, что горячее дыхание обожгло ухо.

— Светлые следят за домом, — почти беззвучно прошептал он. — Следили с самого начала Турнира, но мы не были уверены, — пояснил он в ответ на мой взгляд. — Точнее — за тобой, теперь я уверен совершенно точно… пришлось проверять всю команду…

— Точнее, я полагаю, следят за этим, — я немного приподняла рукав — широкий серый наруч браслета на запястье тускло сверкнул. — Осквернение реликвии, — хмыкнула я. — Молятся Великому, чтобы артефакт вернулся обратно…

— Они почитают Пресветлую, — поправил меня Тир. — И… согласно акту номер триста сорок шесть, принятому зимой тысяча двести сорок шестого, контрибуция, взятая в ходе военных действий, не подлежит возврату, если иное не прописано в контракте Родов…

— Не нуди…

— … единственная возможность вернуть изъятое — добровольное дарение…

— Это клановая собственность, Тир!

— … или выставить артефакт на торги, — Тир кивнул в сторону сцены. Ты можешь заработать состояние за один вечер, Блау…

— … восемь тысяч империалов! Господин из четвертого сектора номер семьдесят пять!

— Это — новоделы, — я кивнула в сторону сцены, — а мое — почти эпоха Исхода, несколько состояний, Тир!

— Завидная невеста, — улыбку в голосе Кантора я скорее почувствовала, чем увидела.

— … десять тысяч пятьсот империалов раз! Десять тысяч пятьсот империалов два! Превосходные репродуктивные функции!

Тир бросил косой взгляд из-под челки на сцену, потом на наручи, но… ничего не спросил. Непозволительно интересоваться функциями чужих артефактов, если не одарили доверием.

— … превосходные репродуктивные функции! Одиннадцать тысяч империалов! Это верный выбор! Номер четыре — господин из первого сектора! — толстый упитанный южанин, восседающий на горе подушек — из его ложи вынесли все кресла — вступил в торги, единственный из всех — открыто, не скрывающий герб Рода. — Одиннадцать тысяч империалов раз…

— Мерзкие извращенцы, — это первое, что я услышала от Фейу, когда Кантор снял купол.

— Южанин?

— Возомнившие себя равными богам — Светлые!

— Если не дали детей — нужно смиренно ждать и молиться, — фыркнула Фей. — Давайте ещё алхимию отменим, ведь эликсиры влияют на состояние организма, зачем? Когда одной молитвы достаточно?

— И плетения, — вставил Костас. — Плетения тоже отменим.

— Есть вещи, в которые нельзя вмешиваться, — голос Марши похолодел, — все знают, что частые вмешательства ведут к вырождению… — она выразительно посмотрела прямо на меня, и все присутствующие следом.

— Я — темная.

— Повезло, — отрубила Марша. — Ты когда-нибудь думала, что было бы, останься ты «светлым мусором второго круга»? Сидела бы сейчас здесь? Участвовала бы в Турнире?

— Фейу! — одернул Кантор.

— Слабость не является пороком, — голос Костаса звучал очень грустно. — Пороком является несдержанность и неспособность контролировать эмоции. Так говорит мама, — признался он тихо, украдкой обернувшись на задние ряды, где вместе с дуэньями сидела леди Тир.