— Не верю, — качнулась наконец более массивная голова, принадлежавшая Руслану. — Фантастика. На сказку похоже. Как в кино.

— Это правда, — упрямо возразил Митя. — Гришин признался, что его дед был уголовным авторитетом. Машина принадлежала ему.

— Это ничего не доказывает, Митя!

— Это все доказывает и объясняет, Руслан!

Друзья посмотрели друг на друга и снова уставились на письмо, которое, наверное, правильнее было бы называть малявой, то есть воровским посланием.

Текст (если не обращать внимания на бесконечные описки и ошибки) гласил:

Витька! Я всю жизнь как гнида прожил, только для себя старался. Может, Боженька зачтет при вынесении приговора, если хоть одно доброе дело сделаю?

Короче, хочу передать тебе воровской общак, который я тогда увел. Помнишь, рассказывал? Конечно помнишь. Там лимонов пять баксов, такое не забывается. Я затопил чемодан вместе с лодкой возле села Квариати. Это в Грузии. Рядышком Турция, я туда как раз и мылился потом. Да не судьба.

Меня ищут и найдут, без вариантов. Но я братве не скажу, где общак заныкал. Нехай тебе достанется, внýчек без ручек. Шучу.

На место поезжай с причиндалами для подводного плавания. Лодку купи и сам ищи, не то пришьют. Это километрах в пяти от берега. Напротив будет гора зеленая, под ней пляж заканчивается. Разберешься, короче.

Когда маляву мою найдешь, помолись за раба божьего Юрия Петровича Гришина. Помяни, свечи поставь — все как положено. Неохота в ад, Витька. Отмазывай меня там перед ангелами небесными.

— Если это правда… — Не найдя нужных слов, Руслан только повертел головой.

— Правда, — подтвердил Митя. — Я сердцем чувствую. И с рассказом Гришина сходится. И с тем, где письмо хранилось. Старикан не думал, что внучек ни разу под панель не заглянет.

Именно там обнаружил лист Руслан, когда, нарушив слово, решил покопаться в системе зажигания и заодно наладить барахливший спидометр. Трех винтов, кстати, не хватало: то ли старый вор не успел поставить их на место, то ли сделал это умышленно, чтобы облегчить внуку задачу. Теперь выяснить это было невозможно. Да и незачем.

— Квариати, Квариати, — бормотал Митя, набирая название в поисковой строке интернет-страницы. — Ага. Вот. Читаю. Итак, Квариати — это село в Грузии, неподалеку от границы с Турцией. Находится в Хелвачаурском муниципалитете Аджарии, на берегу Черного моря. Село расположено на Кахаберской низменности по обоим берегам реки Квариати.

— Какой-какой низменности? — перебил Руслан. Митя посмотрел на него поверх крышки ноутбука.

— Это имеет значение?

Руслан кивнул:

— В важных делах все имеет значение. Любая мелочь.

— Кахаберская низменность, — отчеканил Митя по слогам и спросил язвительно: — Я могу продолжать?

— Можешь, — разрешил Руслан с непроницаемым выражением лица.

— Спасибо. Так вот, по результатам переписи 2002 года в Квариати проживало 415 человек, из них большинство — грузины.

— Грузины, — повторил Руслан значительно.

Митя посмотрел на него с легким соболезнованием, как это мог бы сделать преподаватель, услышавший неумную реплику глуповатого ученика.

— Ну не китайцы же!

— Продолжай, пожалуйста, — велел Руслан.

Митя фыркнул, но подчинился.

— Основной доход местного населения — сельское хозяйство и туризм. Квариати является одним из самых популярных курортов черноморского побережья Аджарии благодаря глубоководным пляжам, удобным для дайвинга.

— Дайвинга?

— Подводное плавание, — расшифровал Митя. — Именно то, чем мы собираемся заняться.

— Мы еще не решили, — неуверенно протянул Руслан.

— Решили, Руслан. Не откажемся же мы от такого шанса? Найдем чемодан — осуществим все наши мечты. Твою, мою и… ее.

Митя не уточнил, кого имеет в виду, да это было не обязательно. Последний довод подействовал на Руслана положительно.

— Там, наверное, глубина километра полтора, — произнес он задумчиво.

— Ошибаешься, — торжествующе возразил Митя. — Вот карта глубин Черного моря. — Он развернул экран к другу. — Гляди. Максимум двести метров. Но в основном от девяноста до ста. Такая глубина доступна даже новичкам и любителям.

— Но мы пройдем курсы. — Руслан выставил перед собой указательный палец. — Непременно.

— Не возражаю.

— И в навигации нужно научиться разбираться.

— Научимся, — поморщился Митя.

— Ладно. — Руслан встал. — Тогда пошли ЗИЛ вместе готовить. Чем раньше продадим, тем быстрее отплывем.

Было видно, что он уже загорелся новой идеей и готов полностью посвятить себя ее воплощению в жизнь.

— Сейчас, — согласился Митя. — Только комп выключу и письмо спрячу.

Он сделал и то и другое, но на улицу сразу не попал, потому что в цехе его перехватила Жанна.

— Ты как здесь? — хмуро спросил он. — И зачем?

— Поговорить зашла. — Она пожала оголенными плечами.

Митя задумчиво посмотрел в сторону двери, гадая, как так получилось, что Руслан и Жанна не столкнулись в цехе или у входа. Схватив его за руку, Жанна затараторила:

— Так больше не может продолжаться, Митенька. Возвращайся! Зачем тебе та худышка безмозглая? Ни фигуры, ни опыта, ни положения. Брось ее.

— Никого я бросать не собираюсь! — Митя сердито вырвал руку.

— Неужто влюбился? — прищурила крашеные глаза Жанна. — Так ведь нет же! Такие, как ты, не влюбляются, им лишь бы их самих любили. А я люблю, Митенька. Не то что она.

Глядя в его потемневшие глаза, Жанна поняла, что угадала. Только следовало ли затрагивать эту тему? Для Мити она оказалась слишком болезненной.

Подхватив Жанну под локоть, он стремительно подвел ее к двери, заставил переступить порог и подтолкнул в спину:

— Иди. И не возвращайся. Я перед уходом все сказал. Больше повторять не буду.

— Скотина неблагодарная! — взвизгнула Жанна, поняв, что он настроен решительно и бесповоротно. — Ничего, ты еще пожалеешь. Я знаю, как тебе отомстить! — Она погрозила кулаком, унизанным перстнями. — Попомнишь меня, Димочка. Спохватишься, да поздно будет.

Развернувшись так резко, что потом пришлось ремонтировать каблук, Жанна промаршировала к своей «тойоте». Хлопнула дверью, шикнула шинами, плюнула гарью, умчалась.

Руслан посмотрел на Митю поверх раскрытого капота и ничего не сказал. Есть темы, которые мужчины не обсуждают.

Чемодан по земле и щебню катился плохо, Лариса с ним совсем замучилась, пока дотащила от ворот к крыльцу мастерской. Ее лицо было угрюмым и словно бы постаревшим лет на пять сразу. Но стоило ей услышать голоса товарищей, как она незаметно для себя просияла.