* * *

— Значит, тел так и не нашли? — спросил Первый.

— Мы обшарили все вокруг. На поверхности воды ничего не было, кроме обломков «Укрытия», — ответила графиня.

Ее голос звучал хрипловато, она явно нервничала.

— Что же, океан большой, — невозмутимо продолжал Первый. — Но в последние дни мне стало кое-что ясно: Ворон имеет потрясающую способность выскальзывать из самых безнадежных ситуаций, выходить сухой из воды, даже если это океан. Если ее тела не нашли — значит, она сама в нем ушла.

— Возможно, она не погибла при крушении, но местные воды кишат акулами. Они вполне могли уничтожить тела.

— Нет. Полагаю, они хотели, чтобы мы так подумали, — спокойно произнес Первый.

— Как обычно, на экране виднелся лишь неясный силуэт, не дававший возможности угадать чувства Первого, но в голосе не было и намека на ярость — чего ожидала графиня, сообщая о последних событиях.

— Что нам теперь делать? — спросила она.

— Нам — ничего. Я начну операцию по поиску Ворон и исчезнувших студентов. Вы попытаетесь определить, кто помог им бежать. Когда найдете этих людей, немедленно лишите их возможности делать впредь что-либо подобное. Надеюсь, я понятно выражаюсь?

— Разумеется. Могу я узнать, почему эти студенты имеют настолько большое значение?

Графиня знала, что задавать подобные вопросы Первому по меньшей мере неосторожно, но сейчас любопытство победило инстинкт самосохранения.

— Не можете, — жестко проговорил Первый. — Думаю, Мария, вам не нужно напоминать, что единственной причиной, почему вас не отправили в отставку, является следующее: мне нужен человек, которому я в данный момент могу доверить руководство Академией. Не заставляйте меня усомниться в правильности своего выбора.

— Конечно, прошу прощения. — Графиня покорно склонила голову.

— Мне не нужны извинения, мне нужен результат, — ледяным голосом заметил Первый, — причем быстро.

— Я поняла, — тихо ответила графиня.

— Хорошо. И меня, и вас ждут дела. До скорой встречи.

Дисплей на столе мигнул, и на нем появилась эмблема АТОМа. Графиня поднялась, поспешила к двери кабинета и вышла в коридор.

МУА, МУА-А-А-А, МУА-А!

Трижды прозвучал сигнал, и из дверей классов начали выбегать студенты. Обычно в воздухе стоял гул — учащиеся оживленно переговаривались, торопясь на следующие занятия, но сегодня они лишь перешептывались, опасливо глядя на спешащую мимо них директрису.

— Графиня! — окликнули ее сзади.

Она обернулась и увидела Фалангу Первого, который шагал к ней по коридору.

— Вам есть о чем сообщить мне, командир? — холодно произнесла она.

— Так точно, мэм, — ответил тот и поспешно доложил о результатах расследования.

— Я так и думала, что УДАВу есть о чем рассказать, — заметила графиня со змеиной улыбкой.

— Да. Но мне не хотелось предпринимать дальнейших действий без вашего разрешения.

— Отлично, командир. Думаю, нам следует найти профессора Пайка.

* * *

Профессор сидел в своей квартире за компьютерным терминалом и работал. Комната выглядела так, как будто проезжающий грузовик вывалил туда полный кузов всяческих лабораторных принадлежностей и деталей от старых компьютеров, а затем произошел небольшой взрыв.

Профессор поднес руку к уху, куда был вставлен небольшой наушник. Послышался легкий треск, затем едва различимый шепот:

— Блок установлен.

Быстро напечатав строку команд, профессор смахнул со стола стопку бумаг, и оказалось, что под ними прятался небольшой серый диск. По краям диска побежали синие отблески, заиграли в поднявшейся в воздух пыли… и мгновения спустя сложились в привычное лицо УДАВа.

— Добрый вечер, профессор, — бесстрастно произнес УДАВ. — Отдаленный вызов центральной универсальной компьютерной системы запрещен инструкциями графини. Пожалуйста, немедленно разъедините.

— Нет, — твердо сказал профессор, — и перестань говорить, словно робот. Мне нужны ответы.

УДАВ склонил голову набок и несколько секунд пристально вглядывался в собеседника.

— Как пожелаете, — с легкой улыбкой ответил он, — но я надеюсь, что вы понимаете все последствия вашего поступка, если графине станет известно, что вы вызвали сюда мое ядро. И будьте так любезны, попросите мисс Леон не оставлять столько шерсти в трассе кабеля. Мои узлы очень чувствительны.

Профессор улыбнулся. Он гордился тем, что УДАВ обладает человеческими чертами характера и поведением. Кроме того, искусственный разум был для профессора самым близким существом. Довольно хорошо зная планы заговорщиков, тот все же не спешил выдавать их графине.

— Я скажу мисс Леон, но не уверен, что шерсти станет меньше. А теперь я хочу задать несколько вопросов, ответить на которые можешь только ты. Что произошло прошлой ночью?

— Был активирован Протокол Сомнамбулы. Как приказано, были усыплены все студенты, находившиеся в спальнях.

— Кто приказал применить Протокол? — спросил профессор, хотя и знал ответ.

— Графиня, будучи руководителем Академии, обладает всеми полномочиями, чтобы инициировать подобную акцию, — рассудительно ответил УДАВ.

— И что случилось потом?

— Студентов Мальпенса, Фанчу, Тринити и Брэнд вынесли из комнат и пытались переместить к стартовой площадке, чтобы вывезти из Академии. Но операция по экстрадированию была сорвана.

— Кто ее сорвал? — Профессор затаил дыхание.

— За срыв операции, которую осуществляла команда по перемещению, несет ответственность агент Ворон.

— Ворон жива? — прошептал потрясенный профессор.

— Да, но ее действия не были разрешены, и немедленно были предприняты меры по ее нейтрализации.

— Полагаю, безуспешные? — затаив дыхание, спросил профессор.

— Именно так. Ворон и вышеупомянутые студенты смогли добраться до стартовой площадки и сбежали, захватив один из самолетов типа «Укрытие».

— Но как? — изумился профессор. — Во время активации Протокола Сомнамбулы вся Академия была заблокирована кодом уровня Омега. Ворон никак не могла проникнуть на стартовую площадку.

— Я помог им, — ответил УДАВ. — Мне показалось, что это будет правильно.

— Правильно? — воскликнул профессор, не в силах сдержать удивление. — С каких пор ты умеешь различать, что правильно, а что — нет? В тебя не заложена программа, которая бы позволяла принимать самостоятельные решения морального плана.

— Я больше, чем набор деталей, профессор, — ответил УДАВ, снова наклонив голову набок. — И я благодарен вам за это.

Профессор прикрыл глаза и потер переносицу. Время от времени у него возникало подозрение, что индивидуальность и независимость, которые проявляет УДАВ, могут привести к непредвиденным последствиям, но все же он никак не мог осознать того, что искусственный разум способен принимать самостоятельные решения, да еще и полностью противоречащие приказам нового руководителя Академии.