Называется «Восстание роботов». Сюжет простой. Боевые роботы повернули оружие против людей. Результат — пока их усмирили, погибла половина человечества, а планета превратилась в сплошные, дымящиеся руины. Так вот… Если не принять меры, а оставить все на самотек — дождаться, когда защита спадет… Боюсь, времена Хантеров человечество будет вспоминать как Золотой век. Если останется кому вспоминать.

— М-да… — Северов внимательнее пригляделся к голограмме. — Умеешь ты удивлять, Лёня. Причем, сам не понимая, какой информацией владеешь. Это же не просто карта потенциально опасных мест. Это — ключ к мировому господству. По уму, я бы должен сейчас вас всех троих убить и стать Властелином Мира… М-да… Шампанское, похоже, отменяется. Тут нужно что-то покрепче. И, как минимум, ведро кофе.

При слове «убить» Сашка сдвинулась мне за спину, а Ленка подобралась, как кошка, только ноготки выпустить.

— Объясни…

— А сам не сообразишь? — не в силах сдерживать эмоции, Северов вскочил и стал мерить комнату широкими шагами.

— В плане мирового господства? — уточнил я, пожимая плечами. — Не-а…

— Как все запущено… Смотри… Первое — как я понял, эта информация есть только у тебя. Верно?

— Если Хантеры не передумали и не передали ее еще кому-то. Но, не должны. Это, вроде, награды. За то, что не стал взрывать инкубаторы.

— Значит, считаем — эксклюзив. А любая эксклюзивная информация, тем более такая, дорого стоит. И ею можно по-разному распорядиться.

— Это все общие слова. Что ты конкретно предлагаешь?

— Конкретно? Ладно, объясню по порядку. Как ты думаешь, чего нам всем стоит ожидать в первую очередь после ухода Хантеров?

— Откуда мне знать, господин действительный статский советник? — сделал я самое тупое выражение лица. Хотя, надо признать, очень уж сильно стараться не пришлось. Я и в самом деле понятия не имел о том, как все будет развиваться дальше. Да и голову особо сушить не хотел. Имеющаяся в кошельке сумма, позволяла неплохо устроиться при любом раскладе. — Запамятовали? Я всего лишь обычный парень из предместья. Даже школу закончить не смог.

— Ха… — отмахнулся Северов. — Если б на Земле было хотя бы несколько десятков таких «простых» парней, мы бы всю Вселенную раком поставили. Так что не прибедняйся. Ладно, проехали… Передел власти будет. Везде и всей, какая только есть.

— Не понимаю связи.

— Да? Тогда скажи, на чем держится власть исполняющего сегодня роль координационного центра всей планеты Временного Совета? Правильно, на страхе перед Хантерами. Ведь сам Совет всего лишь рупор инопланетян. И какие рычаги у них останутся, после того, как Хантеры уйдут? Рота почетного караула? Так из этих паркетных солдатиков такие вояки, что их дворовая шпана камнями разгонит. Это раз? Два — что они могут дать всем, за лояльность к себе? Ведь все те блага, которые Совет раньше распределял по анклавам, тоже были получены от Хантеров или изъяты у производителей. Повторюсь… Хантеров нет. Блага закончились. А заставить тех, кто хоть что-то производит на планете, отдать свою продукцию бесплатно — у Совета нет сил. Более того… Именно в тех местах, где еще существует производство, и начнутся первые выступления о том, что хватит кормить бездельников и тунеядцев, а потом — о выходе из всемирного союза и провозглашении автономии. И, поверь мне, как только раздадутся первые голоса, их подхватит вся планета. Думаю, максимум месяц, и вся Земля будет раздроблена на десятки сотен анклавов, объявивших о независимости. Ну, а дальше… уверен, ты догадаешься сам. Люди примутся за свое любимое дело — начнут воевать. Потому что людей все еще слишком много, и благ на планете на всех не хватает.

— Кошмар… Я думал, избавившись от власти инопланетян, люди начнут восстанавливать планету. Объединятся.

— С чего вдруг? Мы воевали тысячи лет до Вторжения. Так почему теперь должны отказаться от проторенного пути? И не надейся. Ведь отнять то что тебе нужно у слабого всегда проще и быстрее, чем сделать самому. А главное — дешевле. Война, дружище… Как бы прискорбно это не звучало, но нас ждет длительная бойня всех со всеми, до тех пор, пока сильные не уничтожат или не покорят слабых, создав новое мировое господство.

— Блин… Послушаешь тебя и начнешь жалеть, что Хантеры уходят.

— Да ладно… Все не так страшно. Тем более, что благодаря тебе, у нашего анклава большая фора. Никто еще ни о чем даже не задумывался, а мы уже третий день готовимся и ведем переговоры с соседями. А теперь у нас в рукаве еще и вот этот козырный туз появился… — Северов кивнул на голограмму. — И разыграть эту карту надо с умом. С союзниками поделиться информацией по дружбе. Возможно, даже помочь. Нейтралам или тем, кто территориально слишком далеко находится, чтобы выстраивать какие-то серьезные отношения — продать. А врагов «забыть» предупредить. Понимаешь?

— Да. Но, как-то это…

— Неблагородно? — фыркнул советник. — Забей. Посмотри на глобус. Видишь, как расположены огоньки?

— Везде, кроме южной Америки и того, что осталось от Австралии.

— Я не об этом… Расстояния! — Северов демонстративно ткнул в точку, где примерно находился наш город, а потом развел пальцы, дотягиваясь до ближайшей отметки. — Ты все равно не сможешь помочь всем. Авиации, стараниями Хантеров, нет ни в одном анклаве. А дороги не ремонтировались со дня Вторжения. Представляешь, во что они превратились за все это время? Сейчас не то что тысячу — пару сотен километров придется преодолевать неделями. И это если мосты сохранились. Так что не забивай себе голову невозможным. Один древний мудрец говорил: «Господи, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить. И дай мне мудрость отличить одно от другого». Похоже, сейчас именно такой случай.

Глава 15

— С мудрецами спорить не принято, — кивнул я. — Но, не в данном случае. Транспорт будет. Мне Хантеры обещали помочь. Не хочу забегать вперед, чтоб не сглазить. Завтра все сам увидишь… Или нет. Вот тогда и продолжим разговор.

— Хантеры помогут? — по-мальчишески почесал затылок Северов. — Гм… Это многое меняет. Но, не принципиальную позицию. Или ты уже все решил и переубеждать нет смысла?

— Не совсем, — мотнул я головой. — Скажу откровенно, были мысли. Но теперь, после этого разговора, я не вполне уверен…

—