Джессика посмотрела на Оза.

«Возможно, они и не родители Рени, – заключил Люк, – но их связывает взаимная симпатия».

– Нужно больше информации, док, – вмешался Оз.

Джексон сцепил руки и неожиданно принял деловой вид:

– Бэрри Эванс потерял руку на птицефабрике в результате несчастного случая. Миллион раз он докладывал своему начальнику, что оборудование неисправно, но все без толку. Выйдя из больницы, ночью он пришел на свое рабочее место и вдребезги разбил покалечившее его оборудование. Эванса никто не видел, но его зафиксировала камера, и теперь ему хотят вменить пожизненное. Надо найти запись и уничтожить. Убедитесь, что запись не сохранится на резервных серверах. И если у них есть еще что инкриминировать Эвансу, убедитесь, что и это тоже исчезнет.

Пожилые женщины переглянулись, Хильда хлопнула ладонью по столу. Так она выразила свою готовность приступить к выполнению задания? Или возмущение несправедливостью в отношении Эванса? Люк не мог сказать точно. Он, по правде говоря, не верил своим ушам. Очередь дошла до Тильды, которая уже тянула руку к вазе. Развернув и прочитав бумажку, она присвистнула:

– «Дать интервью „Эй-би-си эй-эм” в прямом эфире… Это австралийское радио, док?.. В одиннадцать пятнадцать вечера, во вторник, об условиях жизни в британских городах рабов». Асиф, ты будешь вести разговор, а я обеспечу нам защищенную линию через NoBird.

– Отлично, – сказал Джексон. – Вы сделаете великое дело. Осталась последняя игра на этой неделе.

Воцарилась тишина. Асиф перестал крутиться в кресле, и визгливый скрип исчез, даже Рени перестала щелкать жвачкой. Семь человек смотрели на Люка.

Никто не давил и не уговаривал.

– Ты должен знать, – обратился Джексон к Люку, – что наши игры имеют последствия. И наказание за них может прибавить нам годы отработки. Но мы идем на это, потому что верим: если ничего не делать, то последствия для всех остальных окажутся гораздо хуже. Я хочу, чтобы ты присоединился к нам, Люк. Думаю, ты мог бы принести клубу много пользы. В нашей игре нет выигравших – не будет, пока все это не закончится. И противник у нас один и тот же.

Люк посмотрел на вазу, стоявшую перед Тильдой. Там осталась одна бумажка, она лежала на дне, скрученная в рулончик размером с ноготь большого пальца. Перевел взгляд на Джексона, вытер вспотевшие ладони о брюки своей робы и положил их на край стола.

Ему всегда нравилось играть. А эта игра того стоила.

Он протянул руку к чаше.

Аби

Дейзи пришла в восторг оттого, что в Кайнестоне у нее будет работа. Даже родители вынуждены были с этим согласиться – при условии, что дочери она окажется по силам.

Однако, по мнению Аби, ничем хорошим это закончиться не могло.

Когда Дженнер показывал им дом, в котором им предстояло жить, она первой заметила детскую кроватку и спросила, зачем она здесь – в третьей спальне, в которой должен был разместиться Люк.

Дженнер смутился и обещал объяснить завтра. Когда на следующий день он вошел в кухню, Аби встала, чтобы убрать со стола, поскольку иного способа остановить Дейзи, без меры поглощавшую тосты, не было. Следовало произвести максимально положительное впечатление, если они хотят как можно быстрее перевести Люка в Кайнестон.

Аби не решилась вернуться на свое место, тем более что Дженнер занял стоявший рядом пустой стул. Так, склонившись над раковиной, и слушала. Ее родители получили именно ту работу, на которую Аби рассчитывала, когда оформляла документы в офисе «Обслуживание поместий». Мама будет выполнять обязанности медсестры – ухаживать за леди в центральном доме поместья и следить за состоянием здоровья рабов. Отец – заниматься ремонтом винтажных авто из коллекции лорда Уиттама, а также всех остальных транспортных средств, принадлежащих Джардинам.

– А вы, я думаю, будете отличным помощником по административным вопросам, – добавил Дженнер, глядя на Аби с милой улыбкой, которая часто появлялась на его лице. – Надеюсь, подобное занятие не покажется скучным для такой умной девушки, как вы. На самом деле это весьма интересно. В прошлом году я окончил университет и взял на себя ответственность за наш Семейный офис, даже не представляя, насколько там большой объем работы. Чтобы со всем справляться, мне нужен надежный помощник.

Аби покраснела. Она будет работать вместе с ним. Кошмар и мечта в восхитительной подарочной упаковке, но страшно неудобной формы, перевязанная галстуком и с подарочной биркой, на которой яркими буквами написано «разбить». Аби отметила про себя, что Дейзи прыснула и зверски выпучила глаза.

Но тут все внимание семьи переключилось на работу, предписанную Дейзи.

Обязанность Дейзи – нянчить маленькую девочку, которая родилась от рабыни, работавшей в поместье. Она вступила в порочную связь со старшим братом, пояснил Дженнер, и погибла в результате несчастного случая несколько месяцев назад.

У Хэдли возникла масса вопросов, но было очевидно, что Дженнер не желает на них отвечать.

– Это все, что я могу вам сказать, – произнес он с легким раздражением.

И Аби, глядя на Дейзи, одними губами проартикулировала: «Молчи».

Вскоре появился наследник Гавар с яростным выражением на лице, будто пришел обличать их в воровстве. Он был выше своих братьев и шире в плечах; мирно спавшая у него на руках девочка казалась крошечной. Гавар держал ее с такой осторожностью, словно она была фарфоровой куклой.

– Это няня? – спросил он у Дженнера, кивая в сторону Дейзи. – Ты шутишь? Она сама еще ребенок.

– Не начинай, – устало произнес Дженнер. – Ты сам все прекрасно понимаешь.

Наследник тихо выругался, отец отодвинул стул и встал, будто хотел потребовать извинений, но вовремя одумался. Бедняжка Дейзи выглядела насмерть перепуганным ребенком.

– Подойди! – кратко бросил Гавар, но Дейзи точно пригвоздили к стулу.

– Иди, – мягко подбодрила ее мать. – Он тебя не съест.

Сердце у Аби наполнилось гордостью за младшую сестренку, которая совершила самый смелый поступок за всю свою жизнь – встала со стула и подошла к Гавару Джардину. Тот смотрел на нее так, будто хотел испепелить.

– Это моя дочь Либби, – начал он, округляя руки, на которых держал девочку. Малышка была премиленькой – с круглыми розовыми щечками, длинными темными ресницами и рыжими кудряшками. – Она самое дорогое, что у меня есть, а теперь и ты должна так же к ней относиться. Ты должна все время быть с ней, ни на минуту не отлучаться. Когда я в Кайнестоне, я буду навещать вас каждый день. Я всегда буду знать, где вы находитесь. Ты должна разговаривать с ней, по-настоящему разговаривать, без всякого глупого сюсюканья. Играть. Рассказывать об окружающем мире. Ее мама была умной женщиной, и девочка умная. Ты должна обращаться к ней «мисс Джардин», и никак иначе. Если с моей дочерью что-нибудь случится, ты и твоя семья за это заплатят. Ты меня поняла?