Сохэи бросились к ступеням, но тут же застыли, как только Широ невозмутимо постучал пальцем по щеке Эми.

– Ну-ну-ну, – проворковал он. – Вам же не очень-то хочется подходить ближе, да?

Сохэи замешкались, гадая, как спасти Эми от ёкая, когда тот ее уже поймал.

– Отпусти ее! – крикнул один.

– Это еще зачем? – Широ скользнул рукой от щеки к волосам, подцепил длинную прядь, пропустил сквозь пальцы, искоса глядя на сохэев. – Прелестная, верно?

– Широ! – почти беззвучно прошипела Эми.

Не отрывая взгляда от воинов, кицунэ провел носом по ее щеке, словно хищник, готовый впиться в добычу. Эми покрылась мурашками.

– Ну сделай вид, что боишься, малышка-мико, – выдохнул Широ ей на ухо.

Ишида шагнул вперед, на большом кольце его посоха звякнули маленькие. На щеке гуджи пульсировала вена.

– Чего ты хочешь, ёкай?

– Разве не очевидно? – Широ снова наклонился к Эми, одновременно прижимая ее к груди крепче. – Я хочу забрать вашу камигакари себе.

Ишида застыл без малейшего движения, наверняка пытаясь быстро принять решение. Он понимал, что Широ не причинит ей вреда, но не спешил его разоблачать.

– Не переживай, Ишида. – То, что кицунэ не упомянул его сан, было оскорбительно уже само по себе, а издевка, с которой он произнес имя, и вовсе резала как нож. – Говорить тебе придется не со мной.

Ишида недоуменно свел брови. По земле скользнула волна дрожи. Сохэи сдвинулись ближе друг к другу, стискивая оружие. Воздух сгустился, ледяная ки обожгла легкие Эми холодом.

– Ёкай, – хрипло прошептал один из сохэев. – Такой сильный…

Фонари замерцали и потускнели. Тени сгустились, плотные и черные, почти живые. Тишина дрогнула.

Из тьмы вниз ринулся исполинский ворон, и все воро`ны разразились торжествующим карканьем.

Как только он коснулся резной головы кома-ину, царапнув по камню когтями, вокруг его лап вспыхнуло голубое сияние. Оно яростно извивалось, кружилось, барьер тории отвергал ворона, пытался прогнать, однако ворон не обращал на это никакого внимания.

Сохэи, к их чести, не отступили, однако они явно не знали, на кого направлять оружие – на огромного ворона или беловолосого ёкая с лисьими ушами, – а их клинки подрагивали. Что ж, по крайней мере, Юмэй не принял свой самый внушительный пернатый облик.

Ворон повернул голову к гуджи и замер. Остальные птицы, напротив, пришли в движение. Их глаза горели, словно раскаленные угли, сотней алых точек в темноте. Вороны забили крыльями; их тела подернулись тенями, от чего они как будто утратили плотность, но все-таки не стали призрачными, оставшись чем-то средним.

Дюжина сорвалась с крыши к сохэям. Те с тревожными криками взмахнули катанами, однако удары прошли сквозь ёкаев, не причинив им вреда. Птицы пронеслись над головами сохэев, окутывая их тенями, обвивая лентами трепещущей тьмы, приковывая руки к бокам. Испуганные крики пронзили сердце Эми, и она невольно прижалась к Широ сильнее.

Один за другим сохэи рухнули сперва на колени, затем на землю. Огромный ворон щелкнул клювом, и птицы вернулись обратно на крышу, оставив гуджи в окружении дюжины лежащих без движения сохэев.

Широ мягко стиснул ее талию, и Эми вдруг поняла, что дрожит.

– Они в порядке, – пробормотал он, щекоча ей ухо теплым дыханием.

Огромный ворон расправил крылья. Он слетел со статуи, окутываясь черно-красным мерцанием, меняя облик, и приземлился уже человеком. На бесстрастном лице неожиданно яростно пылали серебристые глаза. Вокруг него бурлил воздух, у ног беззвучно плясали синие огни – священная земля все еще пыталась его изгнать. Он явился не без злого умысла.

Выражение лица Ишиды стало жестким. Понимал ли он, что нужно действовать осторожно?..

– Тэнгу, – выплюнул Ишида в холодной ярости, – какую бы уловку ты ни замыслил, ничего не…

Тихий голос Юмэя мигом заставил гуджи умолкнуть.

– Ты расскажешь мне то, что я хочу знать. Ты ответишь на все вопросы подробно и без колебаний.

Ишида оскалился.

– Если ты думаешь, что я подчинюсь ёк…

– За каждое слово против, – бесстрастно проговорил Юмэй, – в храме умрет по человеку.

От щек Эми отхлынула кровь, голова закружилась. Юмэй ведь не станет убивать невинных, правда? Однако, глядя на его холодное лицо, лишенное эмоций, она понимала, что станет.

Широ отпустил Эми и уперся ладонью в ящик, на котором сидел, наблюдая за происходящим и явно веселясь.

– Ты знаешь, зачем я здесь. – Голос Юмэя шелестел в темноте, растекаясь ледяным ядом. – Откажешь мне, и я убью всех служителей храма. Начну с этих воинов, которых второй раз не пощажу.

Ишида посмотрел на поверженных сохэев – опытных мужчин, не сумевших защитить даже себя – и расправил плечи. Лицо его было бледным.

– Дабы спасти жизни тех, кого поклялся хранить, я расскажу все, что ты хочешь знать.

– Что ты выяснил о пропавших куницуками?

Взгляд Ишиды на миг метнулся к Эми.

– О куницуками – ничего. Однако, – он крепче стиснул посох, и металлические кольца звякнули, – в северо-восточной части Сумирэ есть маленький храм под названием Хинагику. За прошлый год туда направляли четверых служителей Изанами, о которых с тех пор больше никто не слышал.

Эми напряглась, глядя то на Ишиду, то на Юмэя.

– Храм Хинагику расположен в глуши, – продолжил гуджи. – Нет никакой необходимости переводить туда столько помощников в течение единственного года. Никто из них не вернулся из Сумирэ, и с ними невозможно связаться. Пусть мы разведали лишь о четверых, подозреваю, из Хинагику пропало куда больше.

– Почему они исчезают? – неуверенно спросила Эми. – Это подозрительно, да, но как исчезнувшие служители храма связаны с плененными куницуками?

В ночной тишине повисло дрожащее напряжение.

– Жертвы.

– Ч-что?

– Изанами, – пробормотал Широ, – отправляет в этот храм собственных служителей на заклание. Я бы предположил, что для магии на крови, – он вопросительно глянул на Юмэя.

– Вполне вероятно, однако регулярные жертвоприношения могут быть необходимы и для иного.

Эми едва не содрогнулась. Юмэй использовал ее кровь для заклинания, чтобы спасти Широ. Опасная магия как будто обладала сознанием, была сущностью, подобно Цучи, потустороннему царству ёкаев. Насколько же сильными станут чары, если напитать их не кровью, а жизнью? Эми закусила губу, исполнившись скорби о невинных людях, погибших по воле Изанами.

– Где этот храм? – вопросил Юмэй.